Сентябрьская луна
Шрифт:
– Ну вот что, я устал от твоих маленьких игр. Я пришел поговорить откровенно. Мне нужна правда.
– Да ты не узнал бы правду, даже если бы она ударила тебя по лицу! – гневно возразила Камилла. – Я ухожу в дом, а ты можешь убираться ко всем чертям!
С этими словами она повернулась, но не успела обойти розовый куст, как Хантер схватил ее за руку.
– Не торопись! Нам есть о чем поговорить, и я не уйду, пока ты меня не выслушаешь.
– Если это опять насчет водопоя для твоего скота, ответ прежний – нет!
– Забудь
– Например?
Хантер колебался лишь секунду.
– Например, о том, чтобы мы стали мужем и женой!
Камилла некоторое время молча смотрела ему в лицо, не веря своим ушам, а потом вдруг почувствовала, что ее душит истерический смех. С трудом подавив этот приступ, она наконец произнесла:
– Мне кажется, это слишком решительный шаг даже для тебя. Неужели ты готов пойти на что угодно, лишь бы заграбастать Валье дель Корасон?!
– Да я и думать забыл о твоем проклятом ранчо! Я хочу жениться, чтобы дать дочери свое имя! Понимаю, что заводить об этом разговор поздновато, но Антония должна занять в обществе подобающее ей место.
Камилла не смогла сдержать вспышку гнева:
– Да как ты смеешь приходить ко мне с таким нелепым предложением?! Ты прав: уже, мягко говоря, поздновато проявлять беспокойство о дочери! Где ты был, когда она родилась без отца? Где ты был, когда она нуждалась в тебе? Теперь уже слишком поздно. Антонии ты больше не нужен.
Хантер внезапно схватил ее за плечи и привлек к себе.
– Хочешь верь, хочешь не верь, но я не знал о существовании Антонии, пока ты мне не сказала!
– Только не рассказывай мне сказки, Хантер. Ты просто не пожелал признать Антонию своей дочерью. Я не могу понять одного: что же с тех пор изменилось? Откуда у тебя вдруг взялись отцовские чувства? Может быть, мысль о том, что Антония в один прекрасный день унаследует Валье дель Корасон, не дает тебе покоя? И ты решил добраться до ранчо, используя ее?
Хантер грозно нахмурился.
– Ты хочешь сказать, что скорее умрешь, чем допустишь это? Не так ли, Камилла?
Внезапно одна мысль поразила ее, и Камилла остолбенела.
– А ведь ты, очевидно, хотел бы, чтобы я умерла… Для тебя это все упростило бы. Правда, Хантер?
Хантер тяжело вздохнул. Он прекрасно понимал, что понадобится нечто большее, чем слова, чтобы заставить Камиллу поверить в чистоту его помыслов. В отношениях между ними слишком многое было непоправимо испорчено. Посторонние люди грубо вмешались в их жизнь и нарушили ее естественный ход… Удастся ли ему вообще когда-нибудь убедить ее в том, что он стал такой же невинной жертвой в войне между их отцами, как и она сама? Хантер не был в этом уверен.
– Нет, я не желаю тебе смерти, Камилла. Ты мне, конечно, вряд ли поверишь, но я не знал, что ты ждала от меня ребенка, когда уехала из Техаса. Пять лет назад я был влюблен в тебя, я собирался на тебе жениться! Но наше счастье подло разрушили, и я догадываюсь, кто это сделал. Сегин Монтес и Джекоб Кингстон!
Камилла покачала головой.
– Нет, Хантер, я тебе не верю. Ты, как всегда, лжешь. Ты же привык получать все, что пожелаешь. Однажды не вышло – и ты решил попробовать еще раз. Нашел другой подход! Как это просто – обвинить во всем моего отца! Он ведь мертв, он не сможет тебе ответить… Что же касается твоего отца, тут ты прав: он был способен на все.
Хантер больше не мог сдерживать нетерпение:
– Верь чему хочешь, но только выходи за меня замуж! Я хочу, чтобы Антония носила мое имя.
– Никогда! У Антонии уже есть имя.
– Но она должна носить имя своего настоящего отца! Послушай, Камилла, а если я пообещаю, что не стану предъявлять тебе никаких требований? Скажем, разрешу вам с Антонией жить здесь, в Валье дель Корасон…
– Я бы сказала, что это не в твоей власти. Ты не можешь разрешать или запрещать мне что бы то ни было! А замуж я бы за тебя не вышла, даже если бы кроме тебя не осталось мужчин на земле.
– По-моему, у тебя нет выбора.
– Вот тут ты ошибаешься. Я не позволю тебе вмешиваться в мою жизнь, Хантер Кингстон!
– Ну что ж, Камилла… Видит Бог, я пытался все сделать по-хорошему, но ты принуждаешь меня использовать жесткие методы. А мне бы не хотелось вести грязную игру.
Она презрительно фыркнула:
– Никто не может тебя принудить вести грязную игру, Хантер! Этот дар ты получил от рождения. Но тебе ничего не удастся сделать, чтобы заставить меня выйти за тебя замуж.
– Напрасно ты так думаешь. Я тебя уже предупреждал, Камилла: тебе меня не одолеть. Я сумею заставить тебя подчиниться моей воле.
Он сказал это так спокойно, что Камилле стало страшно. Без сомнения, Хантер – человек могущественный. Но ему не удастся ее сломить! Ему не удастся заполучить ее дочь!
– Интересно, каким же образом? Что ты можешь мне сделать? – голос Камиллы предательски дрогнул.
– О, я многое могу сделать! Достаточно будет объявить на всю округу, что Антония моя дочь. Вряд ли тебе нужно объяснять, что за этим последует. Я могу даже отнять у тебя Антонию, Камилла!
Это была страшная угроза; сердце Камиллы мучительно заколотилось.
– Нет! Ты этого не сделаешь!..
– Сделаю, если потребуется. Я тебя предупреждал: мне придется прибегнуть к жестким методам, если ты меня вынудишь. В суде будет совсем не трудно доказать, что я ее отец.
– Никакой суд не отнимет ее у меня и не отдаст тебе!
– Не знаю, как другие суды, но суд Сан-Рафаэля отдаст. Не заставляй меня делать такие вещи, о которых мы оба потом пожалеем. Даже если мне не удастся ее отнять, все будут знать, что она моя дочь.