Сенявин

Давыдов Юрий Владимирович

В том же письме Алексей Самуилович тревожно замечает, что Корфу кишит вражеской агентурой и что очень трудно «уберечься от шпионажа и тех критических моментов, которыми французы умеют прекрасно пользоваться».

Нет, капитан-командора не одолевала шпиономания. Среди рукописей библиотеки имени Салтыкова-Щедрина сохранился автограф Талейрана: руководитель французской внешней политики приказывал собирать сведения о численности и дислокации русских вооруженных сил на Ионических островах; Талейран подчеркивал, что эти сведения требует Наполеон. В другом циркуляре Талейран обращался к поверенному в делах в Константинополе: давайте точный перечень тех русских полков, которые прошли Дарданеллы, направляясь в Корфу; сообщайте столь же точно о новых войсках, которые появятся в проливе с той же целью.

«Критические моменты» уже возникали, ибо император французов уже был

и королем Италии. Требовалось не только присутствие в архипелаге внушительного "воинского соединения. Требовалось и присутствие внушительного должностного лица, перед весом и властью которого съежилось бы любое честолюбие. Короче, нужен был не командующий, а главнокомандующий.

Может быть, Грейг, человек блестящей карьеры, еще в пеленках произведенный в мичманы самой Екатериной, Грейг, может быть, втайне метил в главнокомандующие. Вполне возможно, что и генерал Анрео мечтал принять бразды. Однако в Корфу следовал вице-адмирал Сенявин, о чем читателя известила глава первая, н ничего инЬго не оставалось, как ждать Дмитрия Николаевича.

И вот в январе 1806 года он здесь, на рейде Корфу, у стен города и крепости, столь ему памятных по ушаковским, в сущности, недавним временам.

И некий сенявинский офицер, предвосхищая события, восторженно записывает в тетрадочке шероховатой нелинованной бумаги: «Адриатика получила полного своего повелителя» ¹³.

1

Один русский паломник видел Корфу в 1725 году. Город, по его словам, был «зело изряден». Русские времен Ушакова и Сенявина держались иного мнения: теснота и неопрятность. А Владимир Давыдов, путешественник 30-х годов прошлого столетия, и вовсе махнул рукой: «выстроен худо»... Нет, не архитектурой радовал Корфу наших моряков и армейцев. Другое им пришлось по душе.

Флотский офицер писал: «Корфу представляет почти русский город: большая часть жителей понимают русский язык, а молодые порядочно уже говорят по-русски. Крепость содержится в отличном порядке; адмиралтейство, находящееся в заливе Гуви, в близком расстоянии от города, может делать пособие поврежденным кораблям. Итак, не приятно ли видеть, что управление русских улучшило состояние жителей и сделало в короткое время из Корфу военный порт».

Армейский офицер, рассказывая о строевых занятиях на городской площади, писал: «Учились очень хорошо, народу (то есть зрителей. — Ю. Д.) было множество, после учения нарочно одетых несколько мальчиков вынесли букеты цветов в вазах и на подносах. Народ кричал vivat, женщины бросали вверх свои веера» ¹⁴.

Прибавим, что егеря, закончив ученье, возвращались на биваки самой широкой и самой красивой улицей: греки называли ее «Одос Ушаков».

Если городское «устроение» казалось (да оно и вправду таким было) тесным, неудобным, путаным, то

окрестиости, как и воск остров, сравнивались с райскими кущами.

Даже те, кто раньше любовался таврическим полуден-иым блеском, даже они притаивали дыхание в лимонных и апельсиновых рощах, у гремучих порожистых речек с мостиками старинной каменной кладки, близ тихих часовен, окруженных оливами, па скалах, откуда открывался близкий албанский берег, такой светло-песчаный и ровный, что его именовали Страдо Бьянки — Белая дорога... А ночи Корфу? О, эти звезды величиною с кормовой корабельный фонарь, эти медленные огни рыбачьих баркасов, и плеск коли, и зелепое мерцание каких-то бессчетных мушек, похожих па крохотные метеоры.

Самый северный в Ионическом архипелаге остров Корфу иа протяжении шестидесяти пяти километров соседствовал с балканским берегом. Он не очень велик, этот остров, но и не то чтобы карлик: шестьсот тридцать восемь квадратных километров; как-никак, а в два с половиной раза больше Мальты. II если здешней акватории хватало для многих кораблей, то и здешней территории было достаточно для русских воинских частей: мушкетеров, егерей, артиллеристов.

Состав и численность сухопутных войск, подвластных Сенявину, определялись историками в общем, без значительных расхождений. Современный нам исследователь *, тщательно сличив документы, приводит следующую таблицу:

Козловский Макшеева Колываиский Жердюка Витебский

Мусина-Пушкина Два батальона Куринского мушкетерского полка, гарнизонный батальон о-ва Корфу (включая 62 человека на других островах) под командой генерал-майора Назимова —1852 человека

13- й егерский полк генерал-майора Вяземского —1149 человек

14- й егерский полк генерал-майора Ште-

тера —1154 человека

Сводный батальон из морских полков —699 человек

полк

генерал-майора —528 человек генерал-майора — 1601 человек генерал-майора —1765 человек

мушкетерский

мушкетерский полк

полк

мушкетерский

Адмирал Ф. Ф. Ушаков.

Г. А. Потемкин. Портрет работы крепостного художникаМ. Шибанова.

Гвардейские офицеры русской армии второй половины XVIII века.

Адмирал Н. С. Мордвинов

Эскадра Ф. Ф. Ушакова на Босфоре.

Севастопольская бухта. С гравюры XVIII века.

Балаклава. С гравюры XVIII века.

Феодосия. С гравюры XVIII века.

Керчь. С гравюры XVIII века.

Дом русского посольства в Константинополе. С рисунка XIX века.

Костюм турецкого вельможи: капудан-паша.

Взятие Очакова. С гравюры XVIII века.

А. В. Суворов

Утро Аустерлицкого сражения.

Аустерлицкое сражение.

М. И. Кутузов

Вице-адмирал Д. Н. Сенявии.