Серая сестра

Лоуренс Марк

— Если это правда, — Агика тщательно выговаривала каждое слово, словно лихорадочно соображая, — почему нас, троих судей, не предупредили?

— Да, — поддержал ее Брат Даймеон. — Нельзя ожидать, что мы будем допрашивать нашу хозяйку без указаний самого Джемона! Глупо предполагать, что он желал бы такого суда и при этом не отдал никаких приказов.

Стекло оценила сопротивление судей. Их авторитет мог стоять на твердой юридической основе, но их безопасность могло обеспечить только одно — на них смотрела полная треть Сис. Если бы раут закончился бы к тому времени, когда Стекло привезли на суд,

она бы начала опасаться, что Шерзал прикажет инквизиторам тихо убить ее, а не подвергать допросу и суду.

Сафира, стоявшая очень близко к Сэре, напоминала о том, как быстро можно одолеть двух стражей инквизиции. И предостерегала — присутствие двух вооруженных церковных стражей не гарантирует никакой безопасности.

Стекло жестом велела трем судьям снова занять свои места, и, к ее удивлению, они это сделали.

— Ни слова об этой возможности не было послано, потому что у Шерзал слишком много ушей среди инквизиции. Любое сообщение рискует быть обнаруженным. Если бы даже намек на подобную идею дошел до этого дворца, вы трое никогда не получили бы официального приглашения войти сюда. Вместо этого Брат Пелтер отвез бы меня в императорский дворец, надеясь на быстрое осуждение до того, как в дело вмешаются более широкая Церковь и Башня Исследующих. — Стекло была готова поспорить на очень крупную сумму, что, если бы Брат Даймеон получил известие о заговоре, то Шерзал вскоре узнала бы об этом. Брат Даймеон так и останется ставленником Шерзал, но, к счастью, судебные коллегии инквизиции могут вести все свои дела простым большинством. Единогласного голосования никогда не требовалось.

— И теперь от нас ждут... — Брат Селдом посмотрел на Стекло. Ссора между Стеклом и ее бывшими подчиненными должна была дать ей возможность безопасно прожить последующие годы. Теперь она поставила их обоих на краю пропасти, где их жизнь была в большой опасности. — Вы хотите, чтобы мы?..

— Вы должны исполнить свой долг, брат. У вас есть возможность исправить великое зло, совершенное против Церкви. Первосвященник Невис и Верховный инквизитор Джемон поставили печать и подпись на разрешении именно для того, чтобы дать вам возможность действовать. Глаза Предка устремлены на вас.

Сестра Агика встала. Она медленно повернулась к возмущенному лицу Шерзал и неохотно, словно каждое слово причиняло ей боль, произнесла свою часть:

— Достопочтенная Шерзал, вы арестованы и являетесь пленницей инквизиции по обвинению в краже священной реликвии.

40

— РИТМ СЕРДЦА МЕНЯЕТСЯ. — Нона остановилась в узком проходе, подняв перед собой руку и растопырив пальцы, словно могла нащупать пульс корабль-сердца.

— Ты уверена? — Чайник, прихрамывая, подошла к ней сзади.

— Почему он изменился? — Клера нетерпеливо обернулась, размахивая фонарем.

Нона не знала. Ритм корабль-сердца в Сладком Милосердии не изменялся с того момента, как она впервые научилась ощущать его, и до того момента, как его украли. Вместо ответа, она спросила сама:

— Ты сказала, что эти туннели соединяются с дворцом Шерзал. Как же нам отсюда выбраться?

— Дальше есть выходы на Великий Перевал. Мы как-нибудь протащим вас мимо охраны, и вы сможете уйти своей дорогой. Прощай, Тетрагод, здравствуй, Сладкое Милосердие.

— Чайник ранена в ногу. Она не сможет спуститься с горы. — Нона тоже не была уверена, что сможет, хотя силы медленно возвращались к ней.

— Ей и не придется. Если вы перейдете через перевал, там будет дорога с большим движением. Сможете прокатиться на повозке. Вы вернетесь раньше настоятельницы. — Клера снова пошла вперед.

— Насколько крут этот перевал? Чайник сможет забр... — Нона остановилась. — «Раньше настоятельницы?»

— Местами он довольно крутой, но если тщательно выбирать маршрут, то трехногий осел справится. — Клера ускорила шаг, ее речь тоже ускорилась.

— Клера! — Нона твердо стояла на своем.

Клера повернулась с невинным лицом и виноватым телом:

— Да?

— Что с настоятельницей?

— Ох. — Клера опустила фонарь, оставив лицо в тени. — Она во дворце.

— Делает что? — хором спросили Чайник и Нона. Часть Ноны боялась, что Настоятельница Стекло будет охотиться за ней для Церкви. Она отогнала эту мысль. Настоятельница послала Чайник помочь ей бежать.

— Ее привезла инквизиция, — сказала Клера. — Сегодня ночью состоится суд.

— Мы должны спасти ее. — Нона надвинулась на Клеру, стиснув зубы.

— Неужели я должна повторять все, что говорила о поисках Зоул? — Клера опустила голову. — Слушай, я знаю, что это плохо, но, я уверена, старушка выкрутится, и ты не сможешь пробиться сквозь охрану Шерзал, как не смогла пробиться сквозь Тетрагод. Она собрала целую армию! Армию!

— Чтобы держать перевал против Скифроула, — сказала Чайник.

— Мы должны пойти за ней, — сказала Нона.

Клера сделала вид, что закашлялась:

— Зоул...

— Настоятельница не Зоул! — крикнула Нона. — Она просто старая женщина. Ей, должно быть, пятьдесят! Мы должны пойти за ней. Скажи ей, Чайник! — Она повернулась к монахине.

Чайник, смертельно бледная там, где тени отхлынули, нахмурилась и ничего не сказала.

— Что? — Нона широко раскрыла глаза. — Это настоятельница, Чайник!

— Я знаю. — Чайник прислонилась к скале, снимая вес с раненой ноги, и зашипела от облегчения. — Но она произнесла длинную речь о том, что мы не должны сражаться с инквизицией, что, если мы начнем сражаться с ними, где же это остановится? Она сказала, что это не остановится, и что Церковь и монастырь будут разорваны. И... Предок будет плакать, видя это.

— Это просто... слова, — беспомощно сказала Нона. — Мы должны что-то сделать.

— Даже если бы мы могли, Нона, настоятельница не поблагодарила бы нас за это. Она бы снова отдала себя в руки Церкви при первой же возможности. — Чайник покачала головой, словно представляя себе осуждение настоятельницы Стекло. — Мы должны идти. Это то, что она хотела бы для нас. Мы сохраним ее в наших сердцах. — Она высказала последнюю мысль, словно утешая Нона, словно та была еще ребенком.

— Наши... сердца? — Краешек понимания проник в сознание Ноны. Она протянула руки — одну назад, туда, откуда они пришли, к Тетрагоду, другую вперед, к дворцу Шерзал и Великому Перевалу.