Сердца пламень жгучий
Шрифт:
Ей нестерпимо захотелось прикоснуться к нему, потереться щекой о его плечо. Словно сомнамбула, она подошла к дивану вплотную и протянула руку. Ей так хотелось погладить его, что даже в горле запершило. Тиффани наклонилась и провела рукой в воздухе — настолько близко, что почти ощутила тепло его тела.
Сейчас она это сделает. Обязательно.
— Эй, ты чего? — раздался сонный голос. Она отдернула руку и выпрямилась. Их взгляды встретились.
Глаза у него — цвета моря,
— Доброе утро, — сказала Тиффани, бросив робкий взгляд на камин. Сейчас бы забраться в него и исчезнуть в дымоходе. — Надеюсь, ты хорошо выспался.
— Все прекрасно, — отозвался Шанс.
— Я рада. Не все люди любят спать на диване, на нем невозможно вытянуть ноги и страшно повернуться — кажется, что упадешь на пол.
Уголки его губ дернулись вверх.
— Слушай, можешь потрогать меня без боязни.
Она задохнулась.
— Почему ты решил, что я хотела тебя потрогать?
— Ты так взволнованно держала руку надо мной…
Она сглотнула.
— Ты видел?
Шанс кивнул, потом потянулся и взял ее за руку. Кончиком большого пальца он начал чертить круги у нее на ладони. У Тиффани пересохло в горле.
— Я тоже хочу признаться, — сказал он полушепотом — мне ужасно хотелось прикоснуться к тебе.
У нее подогнулись колени. Господи, что же делать?
Он неожиданно отпустил ее.
— Почему ты выпустил мою руку? — спросила она.
Он подпер голову, устроившись поудобнее, великолепные мускулы обозначились еще отчетливее.
— Потому что ты почувствовала себя неловко.
Это было так неожиданно, что Тиффани невольно села на диван рядом с ним.
— Можно задать тебе вопрос?
— Конечно.
Она облизнула губы.
— Почему ты не стал приставать ко мне прошлой ночью?
— Потому что ты не проявила особенного энтузиазма.
Тиффани почувствовала себя обезоруженной.
Шанс прав, прошлой ночью она не была уверена, что хочет спать с ним, и если бы он начал приставать, она, скорее всего, дала бы ему отпор, может быть, даже выгнала бы из дому.
Но он повел себя совершенно необычным образом.
Тиффани провела ладонью по его небритой щеке, и в глазах Шанса засветился невысказанный вопрос.
— Теперь я уверена, — сказала она и, склонившись, поцеловала его.
Она коснулась губами сначала одного уголка рта, потом — другого, потом — середины, провела языком по нижней губе, по верхней. Шанс застонал. Подняв голову, она пристально посмотрела на него.
— Все это очень удивительно, — прошептала Тиффани.
— Действительно, — отозвался Шанс.
Самым удивительным было то, что он позволял ей действовать самостоятельно. Все прежние ее мужчины считали, что она жаждет их поцелуев и ласк, они были крайне самоуверенны и не понимали, почему она их прогоняла.
И только этот мужчина понял ее.
Сладостное, зеленоглазое, безмерно привлекательное чудо!
Она провела рукой по его груди, слегка поросшей волосами, от ощущения твердых мускулов сердце у нее забилось как бешеное.
— Ты прав, — сказала она, чувствуя его растущее возбуждение, — я хотела прикоснуться к тебе.
Осмелев от собственных слов, Тиффани склонила голову и лизнула его в сосок, потом в другой. Послышался внезапный полувсхлип-полувздох:
— Тиффани, ты меня убиваешь.
— Вовсе нет, — запротестовала она, ложась рядом с ним на диван, — ты мне очень нужен живым.
Она скорее почувствовала, чем услышала его смех.
— Никогда раньше не чувствовал себя таким живым.
Она утопила пальцы в его волосах и прижалась к губам.
— Надеюсь, я правильно тебя понял, ты приглашаешь меня продолжать? — прошептал Шанс, целуя ее в шею. — Честно говоря, я уже с трудом сдерживаюсь.
Тиффани провела рукой по его груди, спустилась ниже, к животу, и еще ниже…
— Отбрось колебания, — сказала она и внезапно ощутила его руки на своем теле: они гладили ей волосы, спину, ноги, ягодицы.
В комнате стояла тишина, лишь тикали часы и тихо гудел холодильник, да изредка раздавались еле слышные стоны.
На них было слишком много одежды. И что ей взбрело в голову одеться так, будто она собралась в поход?
Каждая клеточка тела Тиффани гудела от возбуждения, но она внезапно рассмеялась, когда Шанс собрался снять с нее брюки.
— Что смешного? — удивленно спросил он, губы у него покраснели от поцелуев.
— Я смешная, — задыхаясь призналась она, — одета совершенно не для соблазна.
— Ну, не знаю, — возразил он, — лифчик у тебя очень красивый, хотя ты, конечно, могла бы обойтись и без него.
— Он расстегивается спереди, — прошептала Тиффани из последних сил.
Шанс тут же справился с застежкой, и груди оказались на свободе. Он поцеловал их по очереди, и соски сразу затвердели.
Шанс опрокинул ее на диван и всей тяжестью навалился сверху.
— Ты такая красивая! — прошептал он ей прямо в губы и приник к ее обнаженной груди.
Тиффани закрыла глаза: она хотела его, все больше и больше…
— Я думаю… — начала она, когда он взял в рот ее сосок, и застонала от удовольствия.