Сердце Черного Льда [С иллюстрациями]
Шрифт:
Договорила и поднятой с наста синицей прянула назад, в толпу. Лишь на мгновение сжала руку Михи на прощание.
Кто же тот хищник, что спугнул ее? Миха закрутил головой. Замер. Прямой точно кол, между рядами шествовал Мастер Теней Стрига. Вид у него был скучающий, но Миха не обманулся. Подручный директора искал Азору. Миха вперился в носки своих сапог, чтобы не встречаться со Стригой взглядом. Еще заподозрит чего.
— Не говори, что ты все пропустил! — встретил Миху Тинкин.
— Что пропустил? — Миха вертел головой по сторонам, надеясь углядеть среди
Тинкин был взбудоражен.
— Только что, — от избытка чувств на губах у него вспенилась слюна, он прервался, утерся рукавом. — Только что Медведь, представляешь! Медведь, а, видали?!
Он повернулся к соседям. Сосед, поставивший на Грижева, не разделял его восторгов.
— Слабоватый соперник Медведю попался. В неравном бою всяк горазд.
— Не скажите, не скажите. Старый конь борозды не портит.
«Медведь! Медведь! Медведь!» — скандировали трибуны. Окол-Веригу в Пароме любили.
— Надо было видеть, малый. Барон вышел против Рыбака. И разделал его под орех. Боюсь, «Крабу» теперь место у Друза на свалке.
Житель Ороса с нижней трибуны встал и, грубо расталкивая голосящий народ, пошел к выходу.
— Ты чего толкаешься, морда? — спросили у него. — В нюх захотел?
Приезжий огрызнулся. Его пихнули в плечо. Он пихнул в ответ. Тут кто-то заметил, что шарф на нем цветов портового города и Рыбака.
— Наваляли твоему земляку, и тебе сейчас достанется!
Болельщик Рыбака взмахнул рукой, из широкого рукава вылетела цепочка с шипастым шариком на конце. Шарик впечатался в лоб одному из местных.
— Убил! — охнула толпа.
На оросца гуртом навалились паромчане и почали месить его кулаками и припрятанным дубьем Набежали городовые, размахивая колотушками.
— Народ у нас мирный, — объяснял щекастый сосед. — Но коли разойдутся, беда.
Драка разрасталась, грозя охватить соседние трибуны. Миха с Тинкиным привстали, готовясь дать при нужде деру. Городовые пустили в ход заготовленное средство — по цепочке протянули шланг от устроенной наверху помпы. Обдали драчунов струей ледяной воды. На таком морозе почище чем обухом по затылку. Свалка моментально распалась. Зачинщиков повязали и утянули в холодную. Остальные расселись, отряхивая с зипунов оледеневшие брызги. За лихой кулачной забавой незаметно подошел конец перерыва.
— Четвертый тур, — сказал Тинкин. — Последний в поединках.
«Фурию» виконта Грижева зрители приветствовали топотом и свистом, а Тинкин кривой усмешкой.
— Старый кореш, едрить тебя в печень, — выразил он свои чувства.
Щекастый сосед махал заячьей шапкой, обнажив изрядную плешь, вокруг которой полегли пегие волосья.
— Два сола! — орал он. — Два сола на тебя, родной! Не подведи!
Звонкие голоса труб и грохот возвестили появление на арене соперника Грижева. Сначала Миха увидел над почетной ложей треугольный баннер с черным отпечатком ладони. Потом бледность, разлившуюся по лицу соседа. Расширенные от волнения зрачки Тинкина.
Напротив угловатой «Фурии» попирал плиты арены «Василиск» Мурида Кассара.
— Не свезло вам со ставкой, — сказал Тинкин соседу.
— Еще не вечер, — ответствовал тот, но уверенности в его голосе не было.
Трижды пропел рог, трибуны притихли. Паровоин Грижева поднял в приветственном жесте длинную руку с крюком. Сидевший на плече «Фурии» сквайр в голубом и красном повторил жест. Не тратя времени на любезности, «Василиск» сорвался с места. Он шел на таран, наклонив голову допотопного ящера. Если бы его маневр удался, более хрупкая «Фурия» была бы просто сметена.
Под восхищенные вопли и негодующий свист трибун Грижев увел паровоина влево. Одновременно он крутанул верхнюю часть корпуса, нанося удар шаром на цепи. «Василиск» подогнул ноги, шар пронесся над ним.
Толпа ахнула. Лютия Кровавая Невеста со спины «Василиска» перепрыгнула на шар и висела теперь на цепи. Быстро-быстро она заползла на руку, выпрямилась во весь рост и побежала к локтю. Сквайр Грижева вскинулся, выхватил из-за спины шест с широкими, будто лопата, лезвиями с двух сторон. Ловко перемахнул по спине паровоина с правого плеча на левое, преградил Лютии дорогу.
«Василиск», присевший на месте, повернулся, ударил в центр корпуса «Фурии» шипованным хвостом.
— Успел Грижев задний ход дать, — прошептал взволнованный до крайности Тинкин. — Вот мастер!
Правда, «Фурия» сдала назад, ослабляя удар. Однако досталось ей все равно не слабо, машина дрогнула, из щелей между разошедшимися плитами брони ударил пар. Едва не сверзившийся вниз сквайр вогнал свое чудо-оружие между плечом и рукой в надежде удержаться.
Лютия, которая пританцовывала напротив него, будто и не заметила тряски. Взмахнула рукой, меч-хлыст распался на звенья, обвил ногу сквайра. Рывок, и потерявший равновесие помощник Грижева падает, повисая на руках. Трибуны от волнения встают.
— Высоко ему лететь, — говорит сосед, утирая испарину со лба. — Мать-Земля сохрани.
Все с той же танцующей легкостью Лютич шагнула вперед. Помедлила мгновение, будто решая, не вытащить ли ей бедолагу. Небрежно махнула мечом-хлыстом, осаливая сквайра, рассекая его напряженные руки до кости.
На трибунах не слышали крика. Крохотная рядом с паровоинами фигурка канула вниз.
— Почему не останавливают бой?! Почему?! — дергал Миха Тинкина за рукав.
— Это Турнир, малый, — отвечал тот, а у самого не лицо, гипсовая упокойная маска. — Здесь пощады не жди. Это Турнир.
«Фурия» закрутилась на месте, выбрасывая крюк на длинном тросе. Зацепила нижнюю лапу «Василиска», потянула. Всей мощью надежного валитского котла, всей яростью Рыцаря тянула она трос, пытаясь опрокинуть врага. Было мгновение, махина Кассара закачалась. Миха закусил щеку, Тинкин вскочил.
Лютия подлезла под рукой «Фурии», закрепила у сустава подрывной заряд. Запалила фитиль и перемахнула на бок, поползла на спину и по ней вверх, к главной трубе. Заряд бахнул, выбивая напрочь механику сустава. Натяжение троса ослабло, рука повисла вдоль корпуса. «Василиск» вывернулся, попер. Ударил «Фурию» плечевым бивнем, проломил броню. Лютия зависла возле трубы, метнула в раскаленное жерло еще один заряд и заспешила прочь. По спине, по бедру, к колену, оттуда по голени на землю и бегом в сторону.