Шрифт:
Глава 1. На несчастье счастье построишь
— Зинаида… Петровна! Ну… и как это понимать?!
— А что, Валентин Степанович, что-то не так? — устало потирая глаза ото сна, вползаю за дежурным доктором в палату к пациенту.
— А вы ничего странного не замечаете?
Я пытаясь сфокусировать зрение, тупо пялюсь в одну известную мне точку, и ничего не вижу. Перевожу непонимающий взгляд на Степановича.
— Нет, — растерянно хлопаю ресницами.
— Пациент где?! — не выдержав Степаныч переходит на фальцет.
И тут до меня наконец доходит, что на койке…,
— А где? — с ужасном переспрашиваю. Давление вмиг подскочило, до отметки, думаю 240 на 180, хотя я знаю, что такого не бывает. И я с дико колотящимся сердцем, начинаю бешено метаться по палате в поисках пропажи. Сметая всё на своём пути, даже Степановича. Почему-то заглядываю в шкаф, в тумбу и даже под койку.
Там, к сожалению, кроме утки ничего не обнаружив, попыталась было дерутся назад но с ужасом осознаю, что застряла!!!
— Валя!!! — взревела я раненой белугой.
— Чего тебе, — услышала я сзади насмешливый голос дежурного.
— Чего, чего не видишь застряла я. Подсоби млехо. Мебель у нас конечно, по рукожопски сделана как-то, — недовольно гнусавлю из под кровати. — Никакого простора для фантазии.
— Может кому-то просто жрать нужно меньше, — язвительно выдаёт голос сзади.
— А может кому-то просто жить надоело, — грозно гаркаю в ответ.
Может мне стоило промолчать и притвориться хрупкой и беспомощной девушкой, потому что в Валю я была давно и безответно влюблена. Но между нами была огромная пропасть недопонимании и постоянных стычек. Ведь быть хрупкой и тем более беспомощной, я категорически не умела. Воспитывали меня совершенно по другому, в строгом соответствии жизненных реалий. Деревянные игрушки прибитые к полу и выезды в поля по сбору семечек, всё это — моё тяжёлое детство. Так что и коня на скаку и в избу горящую, это всё про меня. Только вот избы гореть не хотели, а коней, я вообще боялась.
Зарубинский же, Валентин Степанович, высококвалифицированный врач-травматолог. Холостой умный, симпатичный, голубоглазый брюнет под два метра роста. Всё как я люблю. Был для меня недостижимым идеалом, я и подумать не могла бы даже в своих самых смелых эротических фантазиях, что он может обратить на меня своё внимание.
Ведь был у Степаныча один но очень весомый недостаток, любил он немного подглуповатых барышень. С ветром в голове и всегда восхищённым взглядом, от красоты и невменяемой харизмы Зарубинского.
А я как раз таки относилась к категории полной противоположности. Обладая внушительными как, я считала умом и довольно не примечательной внешностью. Жиденькие волосики, блеклые глазки, отдаленно напоминающие цвет весеннего неба, курносый нос усыпанный веснушками. Такая среднестатистическая и не броская барышня. Ещё и имевшая наглость, постоянно косвенно и не косвенно ставить под сомнение, нерушимый идеал Зарубинского.
Единственное, что бросалось в глаза, от всей неприметности и серости моей личности, это размер моего нижнего девяносто. Которое постоянно норовило попасть в какую ни будь неприятную ситуацию.
Вот
***
Меня зовут Пенкина Зинаида Петровна, мне недавно стукнуло 39 лет, из которых я уж как более 16, работаю в местной поликлиники нашего ПГТ, медсестрой травматологического отделения.
Что я только не повидала на своем веку. Думаете в травму попадают только по дурости или по пьяни, а вот и нет. От большой любви тоже, как сегодняшние наши пациенты.
Вечером, часам к двенадцати ночи, нам в травм-пункт привезли молодого человека и барышню, оба в сильно алкогольном опьянении, у обоих переломы и ссадины. Оказывается, встретились выпили, полюбили, ну как у нас обычно бывает.
Страсть, захватила влюбленных прямо в машине, на полном ходу. И не доезжая до нужного места, в самый разгар любовных игр. На дороге, не весть откуда, вырос столб, в который они благополучно и врезались.
Естественно их приняли, и оказав первую помощь расселили по отделениям мужское и женское. И сейчас именно мужчины из парочки влюбленных, я не наблюдала на своём месте. Ну куда, этот Казанова недоделанный, мог ушкандыбать в три часа ночи, с загипсованной ногой, оставалось загадкой.
***
— Зинаида, выдохни! — обхватив меня за место, где по идее должна быть, талия, натужно прохрипел Степаныч.
— Я и так уже вся выдохлась, — прошипела в ответ.
— Послушай, я тебе тут помочь пытаюсь, а ты ещё и язвишь, — тяжело дыша, мужчина обхватил меня чуть нижние, уже за округлости и дёрнул со всей силы на себя пытаясь вытащить.
В другой ситуации, наша неоднозначная поза, мне бы даже понравилась. Я уверенна, что такая точно есть в Камасутре, но к сожалению это была не та ситуация и не то место.
Немного охая и стона, ещё с силой раз дернув на себя, Валя всё-таки вспромогся вытянуть мою тушку из-под злосчастной койки.
Валя, был довольно крупным мужчиной, других в травматологии не держим, поэтому я в него верила.
И в тот момент, когда мы тяжело дыша сидели на полу, и пытались отдышаться от недавних телодвижений. На всё мирно спящей отделение травматологии, послышался сильный грохот. Мигом вскочив на ноги, мы с Влей рванули в сторону источника шума. Звук исходил из палаты перевязачной. Валя попытался открыть дверь, и подергал за ручку, но она не поддалась.
— Закрыто? — удивлённо прохрипел Степаныч, сильнее напирая на дверь.
— Давай лучше я, — рявкнула, резко отодвигая мужчину.
— Зина, не надо я тебя умоляю, — взмолился Валентин. Но я была неумолима, и уже ничего не слушала, что он там говорил. Отойдя по дальше к противоположной стене, я с разгону рванула об дверь, пытаясь её выбить плечом. Но она даже не шелохнулась, а я охренев от резкой боли, с воем сползла вниз вдоль стенки, хватаясь за ушибленное место.
— Та-ак, с тобой всё ясно, сиди здесь, — подведя меня ойкающую и постанывающую к дивану, что стоял в коридоре и усадив на него, скомандовал Валя. — Я лучше сам.