Сердце Дайвера

Найт К. А.

Впервые почувствовав ее вкус, я застонал и отстранился.

— Если я поцелую тебя, Пей, я не остановлюсь, — признаюсь я и, слегка покраснев и ухмыльнувшись, отстраняюсь, опустив руки. — Не сейчас, когда ты обнажена и предлагаешь мне все, чего я когда-либо хотел и о чем мечтал, а тебе нужно отдохнуть…

— К черту отдых, — рычит она. — Меня не было три года, и ты говоришь мне, что не хочешь ничем заниматься? Ты хочешь снова уложить меня в постель? — она вскидывает бровь, и я сужаю глаза. — Я разочарована, должна признать. Фин обещал мне все эти грязные

вещи.

Она пожимает плечами.

— Тогда ладно, — она отворачивается, и я понимаю, что она специально давит на меня.

И это работает.

Я ловлю ее, прежде чем она успевает уйти, обхватываю рукой ее шею сзади, а затем притягиваю ее назад, пока ее гребаная изящная задница не прижимается к моему твердому члену, а тело не оказывается прижатым к моему. Она сплошь мягкие изгибы и твердые мышцы.

— Не искушай меня, Пейтон. Я годами представлял себе все способы, которыми я бы тебя трахнул, но знаю, что для этого у нас есть вся оставшаяся жизнь. Сейчас я просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке. Твое благополучие и желания всегда стоят выше моих собственных желаний и потребностей.

— Я устала от этого. Мне нравится, как ты заботишься обо мне, правда, Риггс, но хоть раз возьми то, что ты хочешь. Перестань беспокоиться о том, что думают другие, — она поворачивается ко мне лицом, встречаясь с моими глазами. — Чего ты хочешь?

Я почти вибрирую от желания, которое больше не могу сдерживать. Только не сейчас, когда она так смотрит на меня.

— Тебя, — рычу я и притягиваю ее ближе, впиваясь своими губами в ее. Она стонет мне в рот, хватаясь за мою футболку, поднимается на носочки и прижимается ближе. Ее язык переплетается с моим, но я не позволяю ей вести. Нет, я заставляю ее играть в догонялки, пока я доминирую над ее ртом. Я могу быть милым. Могу глубоко любить ее и быть ее лучшим другом, но Пейтон никогда не знала о степени моей одержимости ею и обо всем, что я хотел сделать с ее телом.

Она не знает о тех пошлых, развратных мыслях, которые у меня были о ней — и до сих пор есть — и теперь она дает мне разрешение делать все, что я захочу. Она может пожалеть об этом, когда завтра не сможет ходить, не говоря уже о плавании.

Тем не менее, она права, я устал сдерживаться. Я задвигаю все цифры, теснящиеся в голове, подальше и погружаюсь в ее вкус. Вкус моей девочки. Моей гребаной девочки. Даже мысль о том, что я претендую на нее, вызывает во мне желание.

Теперь она моя, и пришло время ей узнать, что это значит.

Отпустив ее шею, я скольжу рукой вниз по ее спине и сжимаю ее задницу, а затем легко поднимаю ее. Она вдыхает воздух в мой рот, и я глотаю его, поворачиваясь и прижимая ее к ближайшей стене. Она обвивает мою талию ногами.

Она прикусывает мою нижнюю губу, и я крепче сжимаю ее бедро, пока она не отпускает мою губу, и я отстраняюсь.

— Хочешь поиграть в таком духе, детка? — пробормотал я, схватив ее за подбородок. Я наклоняю ее голову в сторону, облизывая и целуя ее шею, а затем царапаю зубами точку ее пульса,

после чего кусаю. Сначала мягко, но потом я медленно усиливаю давление. Она вскрикивает от боли, несмотря на то, что ее бедра трутся об меня, желая большего.

— Риггс, — стонет она, звук получается придыхательным и достигает моего твердого члена. Я представляю, как она издает этот звук вокруг моего члена, когда я проталкиваю его в ее горло.

— Я буду трахать тебя жестко, принцесса, но не раньше, чем твои соки покроют мое лицо, как гребаный душ, ты меня понимаешь? Весь мой гребаный язык и лицо, — я сжимаю ее горло, пока ее глаза не фиксируются на мне, и она прикусывает губу.

Она кивает, и я сильно кусаю ее за ухо, наказывая.

— Пейтон…

— Да, — шипит она, когда я провожу рукой по ее бедру к мокрой киске.

Ее глаза закрываются, и я крепче сжимаю ее горло, пока они снова не открываются и не встречаются с моими. Она будет наблюдать за мной, когда я прикоснусь к ней, попробую ее на вкус и возьму в первый раз. Она будет следить за каждым моим движением, пока мы будем наслаждаться этим вместе.

— Смотри на меня, детка, чтобы ты знала, кто прикасается к тебе, пробует тебя на вкус и заставляет кричать до тех пор, пока у тебя не откажут ноги.

Она стонет и выгибается навстречу моим прикосновениям, трется своей киской о мою руку, пытаясь заставить меня двигаться. Усмехаясь, я шлепаю ее по киске в знак порицания, и когда она вскрикивает, я провожу пальцами по ее половым губам, раздвигая их, а затем скольжу пальцами по ее влаге и в награду щелкаю по ее клитору.

— Я представлял, как буду трогать эту киску годами, — говорю я ей, чувствуя, как бьется ее пульс под моей рукой.

Я медленно потираю ее клитор, говоря спокойно и честно. За пределами цифр это единственное занятие, которым я занимался — с ней.

— Пробовать ее на вкус, смотреть, как она становится розовой от моего языка, как пульсирует эта милая маленькая дырочка, когда я трахаю ее…

— Риггс, — вздыхает она, выгибаясь дугой навстречу моим прикосновениям, пытаясь прижаться к моей руке. Я слегка отстраняюсь, слегка поглаживая ее клитор, пока она не замирает, а затем возвращаюсь к методичным движениям — достаточно медленными, чтобы подстегнуть ее, но не настолько быстрыми, чтобы отправить ее за грань. Я удерживаю ее в таком состоянии, зажатую между удовольствием и разочарованием. В ее глазах вспыхивает вызов, но она не пытается остановить меня.

— Я тщательно планировал каждый момент, — продолжаю я. — Я представлял все возможные способы воздействия на тебя, представлял, какой вкус будет у твоей киски.

Проводя пальцами вниз, я погружаю их внутрь нее и делаю два толчка, растягивая ее вокруг них, пока она хнычет, прежде чем я внезапно вытаскиваю их, и она рычит от разочарования. Я подношу руку ко рту и обсасываю пальцы. Теперь моя очередь стонать. Мои глаза закрываются в блаженстве — она на вкус как свобода, как то чувство, когда погружение проходит идеально, или когда цифры совпадают.