Сердце дракона. Часть первая
Шрифт:
— Нет, конечно. Для нас приготовлена лодка, которую спустят на воду, как только мы подойдем на максимально близкое расстояние.
— А что потом?
— Потом мы поплывем к острову, рискуя напороться на подводные камни или попасть в ловушки из водоворотов, которыми изобилует Стойвельское побережье.
— Та-ак. Я полагаю, это не все трудности, — моя решимость стремительно падала.
— Нет. Дальше нам предстоит выжить среди одичавших драконов. А они крайне нестабильны, вспыльчивы и раздражительны.
— Судя по всему, самое интересное, ты оставил напоследок, — предположила я.
— Ты права, — коварно улыбнулся дорриец, — моя магия не будет действовать на острове.
Нам придется рассчитывать исключительно на свои силы и умения. Это не говоря о том, что обратный путь не менее сложен. К острову нас вынесет течением, а вот, чтобы вернуться, нам придется вступить в схватку со стихией. И да, корабль будет ждать три дня. Если не успеем к этому времени, то…
— И ты, зная, насколько опасное это путешествие, все же решился сопровождать меня?
— Мали, без меня у тебя нет ни единого шанса, ни попасть на остров, ни вернуться. Будь уверена, я сделаю все, чтобы ты не пострадала. Ты ведь знаешь, как дорога мне.
Я молча кивнула, соглашаясь с Кальмином. Сказать ничего не решилась. Кай вновь затронул скользкую тему взаимоотношений. Не дождавшись ответа, вампир вышел из каюты.
Два дня плавания слились для меня в один. Как только корабль вышел из гавани, я почувствовала себя плохо. Бесконечная тошнота выворачивала желудок. Если поначалу я выскакивала на палубу и, перегнувшись через борт, проникновенно общалась с природой, то уже после полудня довольствовалась ржавым ведерком. Его приволок Кальмин и поставил возле койки.
Н-да, отличное начало.
Более всего раздражало не то, что меня сразила морская болезнь. Очень многие страдали не меньше моего. Но то, что Кай видел весь мой непотребный вид, беспокоило сильно. И ладно бы он просто оставил меня наедине с проблемой. Нет. Вампир был сама забота и внимание.
Выносил ведерко, чтобы в каюте не чувствовался отвратительный запах блевотины. Поил меня бульончиком. Умывал. Расчесывал спутавшиеся волосы. Держал за руку, когда настигал очередной приступ. Рассказывал истории.
Никогда не думала, что Кальмин может быть таким. Где-то на задворках сознания мелькала мысль, что дорриец никогда не стал так себя вести, если бы не имел серьезных намерений.
Так заботятся лишь о тех, кто сильно дорог. Кого любят. Но нет. Я не позволяла себе думать об этом. Кай не может любить. Он дорриец! Этим все сказано.
Нельзя поддаваться. Возможно, вся эта забота лишь часть игры, цель у которой весьма проста: затащить меня в постель. Впрочем, я и так все время провела в кровати. С Каем.
Только упрекнуть его не в чем. Наоборот. Я была благодарна за помощь.
В глубине души у меня зародилась уверенность, что рядом с ним я в безопасности. Этот человек, то есть вампир, никогда не бросит меня в беде. Находиться под его защитой не так и плохо. Это как взглянуть на опасность с другой стороны. Вся его мощь, хитрость, годами оттачиваемые навыки убийцы, заставлявшие врагов трепетать, оберегали меня лучше всяких щитов. Или ошейников.
На рассвете третьего дня корабль лег в дрейф у берегов острова. Кальмин терпеливо ждал, пока я умоюсь и позавтракаю. Есть мне не сильно-то и хотелось. Я с трудом сдерживалась, чтобы подавить рвотный рефлекс, сопровождавший каждый прием пищи последнее время.
Но мужественно запихивала в себя бутерброд с окороком и запивала травяным настоем. Мне нужны были силы.
Когда я, одевшись, выползла, наконец, на палубу, солнце поднялось над горизонтом довольно высоко. Капитан корабля и Кальмин о чем-то спорили. Первый активно жестикулировал и брызгал слюной, доказывая что-то доррийцу. Но все его доводы разбивались о неприступное выражение лица вампира. Мое появление прервало этот странный диалог. Капитан бросил на меня довольно злобный взгляд, будто я была причиной всех его неприятностей. На круглом одутловатом лице мужчины проступили багровые пятна.
Моряка так и подбивало высказать мне все, что он думает об этом путешествии. Но он не посмел. Один лишь взгляд доррийца заставил проглотить невысказанные слова. Стиснув кулаки, капитан направился в рубку. По дороге отдал приказ матросам.
— Шлюпку. Спустить.
Кальмин помог мне перебраться в маленькое суденышко, которое по сравнению с кораблем казалось ничтожным. Черные скалы Стойвела виднелись на горизонте. Я не представляла, как мы доберемся до острова на хрупкой лодчонке. Словно чувствуя мои сомнения, Кай обнял меня.
— Все будет хорошо.
— Конечно, — я выдавила виноватую улыбку.
А ведь вампир предупреждал о том, что нас ждет. Тогда, на земле, в безопасности, мне казалось, что я смогу со всем справиться. Куда делась та уверенность? Смогла бы я преодолеть хоть часть пути, не будь рядом Кая?
— Спасибо, — я завладела ладонью доррийца, стиснув ее обеими руками. Затем поднесла ее к своему лицу, прижалась щекой, — я так рада, что ты сейчас со мной. Уверена, что у нас все получится.
Кальмин не ответил. Его напряженность, ставшее тяжелым дыхание и многозначительный взгляд говорили сами за себя. А я впервые так долго смотрела ему в глаза. Бушующий ураган синего пламени завораживал. Именно с этого момента я поняла, что могу довериться ему.
Настолько, насколько это возможно с вампирами.
Грубый окрик матроса, вернул нас в действительность. Кай с огромной неохотой убрал руку, скользнув напоследок по линии подбородка и шее. Едва сдерживая дрожь, я пробралась на нос лодки и устроилась на деревянной перекладине, служившей сиденьем. На нем, аккуратно сложенная, лежала теплая шаль, в которую я поспешила закутаться. Меня бил озноб. Не думаю, что в этом был виноват легкий утренний ветер.
Погрузив последнюю пару бочонков с водой, Кальмин подхватил канат, за который лодка была привязана к кораблю. Затем вытащил одно из весел, лежащих на дне суденышка, и оттолкнулся им от борта. Устроившись на месте гребца, дорриец уверенным движением просунул весла в уключины.