Сердце древа Филлим
Шрифт:
— Глаз с них не спускайте, эти двое дерзнули нарушить самый строжайших из всех существующих законов. Поверить не могу! Мало нам диверсий, так еще и это! Кинуть их в темницу, приготовить комнату для допроса. Найти их яйцо и уничтожить, пока не вылупился новый Катаклизм. И можете с ними не церемониться. Сомневаюсь, что они когда-нибудь покинут свои клетки. Я буду настаивать, чтобы Турум избрал для них высшую меру наказания.
Даже после самой темной ночи утром всегда восходит солнце. Только если ты не заперт в темнице, куда его лучи никогда не заглядывают.
14. Сердце
Когда дракону обрезают крылья, он больше не может летать. Когда его разлучают со своей парой, он больше не может свободно дышать. Если выбирать из двух зол, Рейна предпочла бы первое.
Она лежала ничком на холодной влажной земле в полной темноте. Ей казалось, что на этом ее история закончилась. В голове не осталось ни одной мысли. Тело отказывалось двигаться. Грудную клетку изнутри уже давно будто бы сжали чьи-то ледяные пальцы. И больше не отпускали. Слез не осталось. Надежды тоже. Ее жизнь словно поставили на бесконечную паузу. Дыхание становилось все тише и незаметнее. И в какой-то момент Рейна испугалась, что вовсе перестала дышать.
Пустота. В этой темнице не было ничего, кроме пустоты. И вроде бы Рейна понимала, что все могло к этому привести. Но даже когда осознаешь последствия, всегда делаешь скидку на вероятность того, что все обойдется. И эта слепая, опасная надежда, может сыграть с тобой злую шутку. Ты можешь не заметить угрозу под собственным носом. В виде подруги, которая вдруг решила разрушить твою жизнь.
Она потеряла счет времени. С тех пор, как их швырнули сюда, в поземные камеры, под одним из дальних островов, она даже не попыталась подняться на ноги. Глаза еще пытались сопротивляться темноте вокруг, пытались не впустить ее глубже — в душу, в сердце. Но она уже была там. Завладела ее телом в тот момент, когда грубые руки стражей сомкнулись на ее плечах, когда ее грубо волокли по песку за волосы, а Спирит отчаянно пытался сопротивляться, защитить ее, дотянуться до нее рукой… Но не мог. Стражей было больше. Души озера были слишком далеко, чтобы он мог воспользоваться своей силой, а Рейна даже и не думала сражаться в тот момент. Ее сковал ступор и страх.
Надо было сражаться вместе с ним, нужно было бороться до последнего! Выгрызть себе свободу зубами, когтями, наслать на остров такой дождь, что просто стер бы его с лица земли! А после сбежать. Вместе.
Но Рейна знала, почему не поступила так. Ведь тогда она больше никогда не смогла бы вернуться в долину. И яйцо с ее ребенком было бы некому защитить.
Хотя кого она обманывала. Сейчас она не могла даже просто встать.
Вдруг ее мир слегка пошатнулся. Словно сама долина трясла ее за плечи, вынуждая очнуться. Рейна ждала, что за толчком последуют новые, но этого не произошло. Может, ей показалось?
Как бы там ни было, эта «пощечина» и правда помогла ей немного прийти в себя. Мысли снова зашевелились в голове, да так, что она буквально чувствовала внутри движение.
Рейна приподнялась на руках — все тело ужасно болело, голова кружилась. Дождавшись, когда ее перестанет мутить, она осторожно осмотрелась по сторонам. Было ужасно темно, но, если привыкнуть, можно было рассмотреть хоть что-то. Интерьер ее камеры был мастерски выполнен в духе старого-доброго уютного Средневековья. Полы из мокрого камня, заботливо усыпанного давно сгнившей соломой. Расслабляющие водные процедуры в виде ледяных капель с низкого потолка. Ржавые толстые прутья ряда клеток. Авторский стиль факелов на стенах коридора снаружи, наполняющего все вокруг удушливым дымом. Ну, и бонус в виде плесени. Еще немного, и она оживет. В свободное время можно будет поучить ее командам и дать имена.
— Живая?
Рейна вздрогнула и испуганно, словно затравленный зверь, отползла в дальний угол. Уткнувшись спиной в ледяную стену, она прищурилась, вглядываясь в темноту. Свет от огня факела не доходил до той части камеры, откуда послышался голос.
— Даже силы есть. Это хорошо. Побереги их. Таким, как ты, здесь не место.
Вдруг из непроглядной темноты выплыло лицо. Рейна не сразу узнала его — осунувшееся, покрывшееся плотной щетиной. Это был Бел. Дракон войны.
— Это… вы, — с трудом выговорила Рейна. Ее голос жалко хрипел, в горле ужасно пересохло, губы не разлипались. И как она до такого докатилась? — Вы видели… Спирита?
— Сейчас.
Силуэт Бела вдруг скрылся в тени. А после он вернулся с ржавой миской, наполовину наполненной водой. Бел осторожно протянул ее Рейне. Та приняла ее и жадно осушила до дна. У воды был отвратительный тухлый вкус.
— Спасибо.
Рейна вернула миску, взирая на дракона войны снизу-вверх с настороженностью. Ведь он попал сюда не просто так. Впрочем, не ей его судить.
— Вы видели Спирита? — Повторила свой вопрос она. Бел задумчиво посмотрел куда-то в сторону толстых прутьев.
— Так это был Спирит? Сын Мора?
Рейна кивнула.
— Его заперли в другую камеру. За что вас?
Рейна глубоко задумалась — стоит ли ему обо всем рассказывать? Кто он? Друг? Враг? Больше она не могла быть в чем-то уверенна. И Бел точно уловил ее сомнение, заговорив первым:
— Меня заперли здесь, потому что решили, будто это я вредил Филлим.
— Это так? — Беспардонно и в лоб спросила Рейна. Довольно невысказанных вопросов и неполных ответов. Вот к чему они ее привели.
— Это не так, — спокойно качнул головой Бел. Было видно, что у него не было цели ее в этом убедить. Захочет — поверит. Нет — ну и ладно. — А чем могла заслужить немилость такая юная особа?
Рассудив, что терять ей больше особо нечего, Рейна решила открыться ему в ответ.
— Похоже, меня тоже обвинили в том, чего я не делала, — грустно хмыкнула она, осознавая всю иронию ситуации. — Я тайно обручилась с драконом-жнецом, не получив на то одобрения Верховного. И произвела на свет яйцо дракона-катаклизмов.
Во взгляде Бела читалось непонимание:
— И ты этого не делала?
— Сделала, — Рейна и сама понимала, как глупо все это звучит. — Только вот ни я, ни Спирит не собирались этого делать. Кто-то подбросил нам цветы для ритуала, а потом нас обманом заманили на тот остров… И в какой-то момент ритуал обручения начался сам собой.
Было сложно понять, верит ей Бел или нет. Тем не менее, после ее слов, он подошел ближе и сел чуть поодаль, прислонившись к соседней от Рейны стене. Теперь их лица оказались на одном уровне, и Рейна заметила на его руках и лице синяки и ссадины с подсохшей кровью.