Сердце льда

де ла Круз Мелисса

Если они арестовали Джо, то скоро настанет и ее очередь.

И что тогда?

Ей нельзя оглядываться назад, ей некуда возвращаться, но если она двинется дальше…

Она задрожала, ощущая во рту вкус пепла и углей.

Она сжала камень в руке еще крепче. Карта. Арем. Двери в Валлонис.

В окно она увидела, как Джо уводят в смирительной рубашке, и поняла, что ожидает ее, если она останется в казино. Ее снова отправят туда, откуда она вырвалась, обратно в одиночную камеру, и заставят выполнять темные поручения.

Нет.

Она здесь не задержится.

Ей надо покинуть Новый Вегас. Как можно быстрее.

«Чего ты ждешь?»

Глава 4

Его мать выступала в варьете.

Отец любил говаривать, что она слыла одной из первых красавиц в том бизнесе – и Уэс был уверен, что это правда. Папа служил в полиции. Они были хорошими людьми, добропорядочными жителями Нового Вегаса. Они оба умерли – каждый стал жертвой «Большого Р» много лет назад. Рак сейчас являлся той болезнью, которая определяла «когда», а не «из-за чего», и родители Уэса не стали исключением. Однако Уэс знал, что на самом деле они погибли гораздо раньше – мать и отец превратились в пустые оболочки после того, что случилось с Элизой. С его сестричкой, которую никто не смог спасти.

Именно родителей Уэс мог поблагодарить за свою привлекательную внешность и острый ум, ну а больше ему благодарить их было не за что. Отказавшись от роскошного ужина, Уэс злился на себя. Он отверг предложение Брэдли и поступил, в принципе, правильно, но дело было не только в этом. У Уэса и ему подобных почти никогда не было выбора. Он-то легко затянет пояс потуже, ему не привыкать, но он терпеть не мог, когда голодать приходилось парням. Они были единственными близкими ему людьми.

В детстве мама иногда варила ему томатный суп и делала горячие сэндвичи с сыром. Такое случалось не часто: она работала допоздна, и Уэс обычно уже спал, когда она возвращалась домой. Но порой она появлялась пораньше – с бледными следами грима на щеках, распространяя запахи духов и пота. Вот тогда она включала плиту, и их домик наполнялся ароматом настоящего сливочного масла: мама всегда настаивала, чтобы они копили деньги именно на него.

Сэндвич внутри был тягучим, а снаружи – хрустящим, жидкий красный суп из банки – острым и душистым до головокружения. Уэс не мог определить, чего ему не хватает сильнее – матери или ее сэндвичей. Она прятала от мужа и сына свою болезнь под косметикой. И работала до последнего дня, пока вдруг за сценой не согнулась пополам. Тогда ее и вырвало кровью.

Она сгорела в считаные дни.

Сперва отец пытался держаться на плаву. Его подружки – официантки из коктейль-баров, говорившие со странным акцентом, и стриптизерши из клубов (мать не одобрила бы такой выбор, она-то была артисткой, танцовщицей, а не дешевой девкой, которая разрешает себя потискать и пощупать) – казались добрыми и покладистыми созданиями. Однако прежнего тепла в доме не было и в помине.

Когда отец Уэса умер в хосписе – иссохший двадцатидевятилетний старик, – Уэс осиротел.

Уэсу исполнилось девять лет, и он остался в Новом Вегасе в полном одиночестве.

Его отец говаривал, что мир обрушился задолго до прихода снегов. Цивилизации положили конец Великие Войны и Черные Потопы. Большой Мороз стал просто последней из катастроф. Мир вечно рушится. Смысл в том, чтобы пережить то, что наступает следом.

Уэс обещал парням работу и горячую еду – он клялся, что вечером они наедятся до отвала. А еще он обещал себе, что никогда не вернется туда и никогда не сделает ничего столь же идиотического и опасного. А теперь он оказался в тупике. Возвратился к смертельным гонкам, которые носят такое название потому, что ехать на одной из разболтанных колымаг, участвующих в игре, означает рисковать всем. Маршрут пролегает по остовам старых казино на уровне улицы. Машины в основном являлись залатанными развалюхами с форсированными движками, хотя порой для гонок удавалось разыскать «Феррари» или «Порше» с действительно мощным мотором.

– Ты вроде говорил, что завязываешь, – заметил Дре – гангстер, которому принадлежала трасса.

– Обстоятельства меняются, – мрачно отозвался Уэс. – Сколько?

– Десятка за выигрыш, никель за призовое место. А так – ничего.

– Ладно.

Скорость ему всегда хорошо

давалась. Уэс мог быстро ездить и бегать – и даже говорить. В каком-то смысле он почувствовал облегчение: здесь он все-таки не промахнется.

Уэс сел в машину. Никакого шлема, никаких ремней безопасности. Правила элементарные: постарайся выжить. Не врезайся в стену или в стеклянную витрину и, конечно, не слишком скользи по льду, врезаясь в машину соперника. Драндулеты были названы в честь знаменитых скаковых лошадей прошлого. Аякс. Воитель. Сигара. Барбаро. Секретариат.

Уэс взглянул на экраны, транслирующие гонку на сеть тотализаторов. Ставки на него оказались невысокими, и ему стало приятно: значит, букмекеры его помнят и рассчитывают на то, что он выживет. Когда клетчатый флажок взлетел, Уэс резко включил обороты и помчался по трассе.

Его путь пролегал мимо памятных мест города, от названий которых остались только обрывки вроде «Зо…той …одок», «…ре Королевы», и заканчивался на углу, где неоновый ковбой размахивал шляпой.

Впереди неслись несколько автомобилей. Уэс решил оставаться в центральной группе и вырваться вперед на последнем круге. Лучше не становиться лидером: почему-то лидер всегда завоевывал четвертое место. Наконец, нужный момент настал. Впереди маячила одна-единственная машина. Подняли желтый флаг: призыв к осторожности. Наверное, лед стал более скользким, чем обычно. Уэс вдавил педаль газа и пробился вперед. Конкурент заметил маневр соперника и захотел перекрыть ему путь, но колеса проскользнули по льду, и он со скрежетом врезался в Уэса. Оба участника гонки полетели прямо на стену. Автомобиль Уэса попал правыми колесами на лед и пару раз перевернулся. Уэс ударился головой о крышу и с шумом рухнул на сиденье. Вторая машина уже превратилась в огненный шар в конце полосы, и Уэс, не мешкая, прибавил оборотов.

Его машина встала на дыбы и проскочила финишную черту.

Гонка закончилась. Двигатель сдох, захлебнувшись. Колеса бесполезно прокручивались на льду, но это было не важно.

Он уцелел.

Уэс выбрался через окно. Щеки у него горели, сердце колотилось. Конец был близок. Слишком близок. В какой-то миг ему показалось, что он погибнет.

– Отлично справился. Увидимся завтра?

Уэс помотал головой, пересчитывая с таким трудом заработанные ватты. Денег едва хватит, чтобы купить парням нормальную еду. Больше ему рисковать нельзя. Надо найти другой способ кормить свою команду. Может, обратиться к давнему приятелю из «Проигрыша»? Точно! Ведь Карлос ходит у него в должниках. Еще в начале года Уэс отказался поджигать его заведение, правда, он, Уэс, никак не виноват в том, что конкуренты подписали на дело кого-то другого.

Наверное, ему пора снова попытать счастья за столами казино.

В Вегасе всегда найдется какая-нибудь игра.

Глава 5

– Эй, Мэнни! – окликнула Нат менеджера своего зала, жестом приглашая его подойти.

– А?

Мэнни по пути пересчитывал пачку пятисотенных ваттов. Существовал Новый Вегас, которым управляли крупные владельцы недвижимости. Конечно, эти ребята всегда полагались на свои сомнительные связи с армией, но следовало принять во внимание и тот факт, что существовал другой Вегас, где дела вершили мафия, гангстеры и люди вроде Мэнни. Последние, кстати, следили, чтобы игорный дом был популярен, клиенты довольны, а напитки сшибали с ног.

– Ты не знаешь кого-нибудь со своим судном? – прошептала Нат. – Какого-нибудь контрабандиста?

Мэнни покачал головой и послюнявил палец, продолжая пересчитывать деньги.

– Зачем тебе уезжать из Нового Вегаса? Ты здесь совсем недавно. Лучше места не найдешь, – заявил он, обводя рукой оживленный зал. – Подумай хорошенько.

Мэнни был прав. После конца света страна ринулась захватывать остатки природных ресурсов и раздвинула границы, колонизуя и давая новые названия регионам. Африка превратилась в Новый Родос, Австралия разделилась на Верхнюю Пангею и Новый Крит, Южная Америка, ставшая пустошью, называлась просто «Нуэво Резидуос».