Сердце ледяного мира
Шрифт:
— Не голодный, — бросил Эйнар и вышел в сени.
— Его несколько дней не было, — донесся недовольный голос сестры. — Невесть где пропадал. А сейчас вернулся и даже доброе утро не сказал. Что за человек?!
Эйнар выскочил из сеней и плотно закрыл двери. Совершенно не хотелось слушать про то, какой он плохой и ненормальный.
Небо было голубым и таким ярким, что Эйнар прикрыл глаза рукой. Ветер, который любил завывать в трубах, где-то спрятался. В воздухе разлилось непривычное спокойствие и умиротворение.
На
Может, не идти к Оратору? Не стоит?!
Эйнар посмотрел на Око, прикреплённое к балкончику, который находился над головами людей, соединяя две стены. На этот балкончик, или как его называли в Доме, пьедестал, выходил Оратор и проводил службу.
Эйнар осенил себя святым символом — очертил в воздухе перед собой круг и выставил в его центре ладонь — и зашептал:
— Всевидящий, твой взгляд проникает в каждую частицу моей души и сердце. Я знаю, ты видишь, что творится со мной. Я пришёл к тебе за помощью, потому что только ты можешь мне помочь. Прошу, дай мне сил справиться со своим страхом и покаяться.
Нужно поспешить, пока не началась проповедь. Эйнар облизал губы и решительным шагом обошёл алтарь — широкий плоский камень на деревянной тумбе — и постучал в дверь кельи.
— Можно?
— Заходите, — раздался бас.
Оратор ещё не успел переодеться в одежду для проповедей. На нём были коричневые штаны, заправленные в высокие сапоги, и белая рубаха без узоров. Серый тулуп и кожаная сумка на длинном ремне висели на стене возле двери.
— А, Эйнар, здравствуй. Проходи-проходи! — Оратор посмотрел в его сторону.
Эйнар ощущал себя маленьким ребенком перед грозным учителем, ноги дрожали, а в горле образовался комок. Внешность Оратора состояла из противоречий, где строгость соседствовала с мягкостью, резкость сочеталась с расслабленностью, аккуратность с хаосом. Борода и волосы подстрижены, но их цвет был каким-то грязным, серым. Круглое лицо с мягкими линиями и сухая натянутая кожа. Красивые, невинно раскрытые, как у девушки, глаза, тонкие хищные брови.
— Что привело тебя ко мне? — поинтересовался Оратор и протянул руку с массивным черным перстнем с символом Око. Эйнар быстро коснулся его губами, боясь, что Оратор заметит шрам на шее
Нужно всё рассказать, исповедаться, но решимость, с которой Эйнар пришёл, исчезла.
Он
Ничего не придумалось. Все фразы казались какими-то глупыми. В келии повисла тишина. Эйнар уже жалел, что пришёл. Захотелось уйти, но это будет выглядеть слишком подозрительно!
— Я пришел с …. э-э-э, — неуверенно протянул Эйнар, ощущая, с каким трудом даются слова. Горло сжималось, не хотело пропускать звуки.
Эйнар сглотнул.
— Я узнал, что Великий Дом собирает рекрутов в Видящую стражу. Я собираюсь туда вступить, поэтому хотел попросить Вас отправить им рекомендательное письмо, — выпалил Эйнар совершенно не то, что собирался сказать, сам себе удивился.
Что он несёт? Какое рекомендательное письмо? Какое рекрутство? Да, он собирался поступать в рекруты, но сам. Без какой-либо помощи. Аж уж тем более без покровительства.
Оратор удивился этой просьбе, нахмурился и с прищуром посмотрел на него.
— Я просто боюсь, что места займут сыновья и любимцы магнатов и знати, а простому парню из деревни будет не пробиться, — начал Эйнар оправдываться, ощущая всю глупость ситуации. — А это моя мечта — попасть в Видящую Стражу, не просто словом, но и делом служить Всевидящему. Бороться за весну и тепло!
Видимо, эти слова впечатлили Оратора. Его лицо разгладилось, а из взгляда исчезла подозрительность.
— Хорошо, Эйнар, я отправлю рекомендации, хотя уверен, что и без них ты бы прошел отбор. Правда, ты бы мог зайти с этой просьбой после службы.
— Спасибо! — вскочил Эйнар. — Извините, что помешал Вам готовиться к проповеди. Я пойду.
Но возле двери он остановился, опустил голову, будто провинившийся мальчишка и пролепетал.
— На самом деле, я не только за этим пришел. Я хотел поделиться одной проблемой и просить у Вас совет.
— Я слушаю тебя, — ласково ответил Оратор. — Вот, присаживайся на стул. Рассказывай
Оратор сел напротив и со всем вниманием уставился на Эйнара. От этого пристального взгляда стало очень неуютно.
— На проповедях Вы говорили, что от взгляда Всевидящего не ускользнет ни одно событие, ни один помысел, — пробормотал Эйнар, ёрзая на стуле.
— Так и есть. Если мы впускаем Бога в свое сердце, то становимся для него, как открытая книга и…
— Вы ещё говорили, что Всевидящий часто дарует нам испытания.
Оратор кивнул.
— Разве Всевидящий не должен оберегать идущих за ним?
— Он и оберегает. Защищает нас от зла.
— Но как он может допускать испытания, которые слишком тяжелы, которые могут разрушить его последователей? — испугавшись, что слишком близко подошёл к своей тайне, Эйнар опустил взгляд и уставился на ногти.