Сердце меча
Шрифт:
— Мне нужно знать, где среди этих звезд система Ао-По.
— Нет ничего проще. Зададим сканеру задачу на поиск двойной звезды… — лорд Гус осекся. Сканер сейчас мигал перемежающимися серыми и красными полосами, наотрез отказываясь показывать что-либо другое.
— Сильные помехи, — поморщился лорд Гус. — Где-то совсем близко скопление нейтронных звезд. Если я открою скопление нейтронных звезд в Скоплении Парнелла — это будет штука покруче Astra Augustina.
— Почему?
— Потому что вблизи от нейтронных звезд и псевдоядер формируются планетные системы с удивительными свойствами. Например, с корой, состоящей из сверхтяжелых элементов. Если Доминиону удастся купить эксклюзивное право на разведку таких планет… И если разведка обнаружит такие планеты, их можно будет неплохо продать… Или, например, откупиться ими от Брюсов.
— А почему Доминион сам не сможет разрабатывать их?
— У нас не хватит мощностей. Но вполне возможно, что кто-то покопался тут раньше нас. Ведь Скопление Парнелла уже исследовали. По правде говоря, за всеми публикациями следить и не успеваешь. Но скопление Парнелла — это еще не совсем край света, тут где-то даже должен быть пограничный маяк… Так что очень странно, что об этом еще не написали в имперских справочниках…
— Маяк в системе Ао-По, милорд. Я хочу найти его. Но среди этих помех я не различу его сигнала. В вашем справочнике должна быть эта система, она же пограничная. Я должен попытаться найти ее на глаз. И… мне нельзя ошибиться, милорд.
— Что ж, давай посмотрим. Система Ао-По, двойная звезда, состоящая из звезд, которые называются, соответственно, Ао и По… — пробормотал лорд Августин, включая свой терминал. — Ао — звезда класса А0, По — звезда класса А5, обе — очень горячие. Покажи-ка мне эту часть Вселенной в инфракрасном диапазоне…
Дик, оторвав правую руку от штурвала, чем-то щелкнул на одном из вспомогательных пультов. Сферический обзорный экран стал зеленым, большинство звезд на нем — желтыми изредка — белыми. Лорд Августин встал с кресла и пошел по рубке, смотря на экран с ястребиным прищуром. Дик в это время отдавал какие-то команды в двигательный отсек.
— А теперь, юноша — дайте мне круговой обзор.
Звезды на экране медленно поплыли. Через какое-то время лорд Августин сказал:
— Вот он — кандидат номер один. Две достаточно яркие звезды, как бы слившиеся в одну… Хм… А вот кандидат номер два, хотя это больше похоже на класс В… Вы слушаете меня, Дик?
Не получив ответа, лорд Августин оглянулся и увидел, что юный капитан полулежит в кресле, прикрыв глаза, очерченные глубокими тенями, страшный, как призрак, в этом бледном свете, и капля пота прокладывает дорожку от его виска к подбородку.
Он все-таки устал. Смертельно устал.
…Рэй задержался внизу — оттого, что молоденькая леди не хотела его так просто отпускать, все плакала. А еще — и это главное — оттого, что он на самом деле всегда боялся маневра, боялся, что сделает что-то не так, и корабль погубит. Молодой капитан разбирается в этом лучше — пусть он, а не я…
И, только вернувшись, Рэй понял, как позорно дезртировал. Всего-то его и не было, что пять минут. И за эти пять минут как будто злой дух выпил из капитана всю кровь. Хоть обратно же бери его и неси.
— Принимай вахту, Рэй, — слабым голосом сказал Дик. — Лорд Августин будет находиться здесь, с моего разрешения. Столько времени, сколько ему нужно.
— Вы… дойдете сами? Или позвать кого-нибудь?
— Дойду, Рэй. Это же не в первый раз.
Дик ушел, и Рэй остался в рубке, один на один с ученым.
Странный это был человек. Рэй впервые в жизни видел такое чудо: голова набита всякой премудростью, превзошел и небо и землю — это одна половина мозгов. А другая половина мозгов — как у пятилетнего Джека, еще хуже даже. Из всех он один не знал — то есть, не заметил — главной причины всеобщего беспокойства: подошел к концу запас лекарств для малыша. Хотя вроде бы и жил вместе с миледи и маленьким лордом, а не заметил. Рэй посмотрел еще раз, как он колдует над своим терминалом, и хмыкнул про себя: ну, хоть какая-то польза от этих его занятий. Кто бы подумать мог.
Дик так устал, что повалился на кровать не то, что зубов не почистив — а даже и не помолившись. Усталость после прыжка — это была совершенно особая усталость, не такая, как после тяжелой работы, когда купаешься в поту, а муторная, как после долгих суток бессонницы.
Он еще и не лег, а уже знал, что сон будет поганым, и заранее приготовился. Так оно и вышло, и все было как в прошлый раз — в темном кишечнике погибшего корабля он разгребал руками мертвецов, прокладывая себе дорогу вперед, а они вертелись, стукались друг о друга, и кружились… Он зачем-то шел к рубке — зачем, думал он, ведь экипаж смылся с корабля, оставив гемов на произвол судьбы? Но все-таки шел, и когда дверь рубки открылась, он увидел человека, сидящего в пилотском кресле. Голова его была запрокинута назад, и Дик с ноющим сердцем оттолкнулся от стены и поплыл к потолку, чтобы заглянуть в лицо мертвеца. Этим всегда заканчивалось — он не хотел, отчаянно не хотел смотреть в лицо этому последнему, но, будто против воли, его тело совершало роковое перемещение: поднимало голову или, как сейчас… Он был не властен над собой до того, что и глаза закрыть не мог.
В кресле лежал Майлз.
Дик увидел его лицо — и увидел, что его глаза живы. Это было невозможно. Он не мог выжить здесь. Он и не жил — жили только глаза.
«Тебе страшно, тиийю?»
«Да!»
«Мы все платим этим. Ты не можешь повелевать ветрами, можешь только ставить парус. Прими это. Это и есть смирение».
«Я боюсь. Я не знал, с чем связывался — в следующий раз я просто умру!»
«Нет, не умрешь. Наоборот, в следующий раз будет легче».
«Майлз… Диорран… Здесь не было такого… ветра»
«Ты правильно помнишь. Не было».
«Скажи, мы… правильно прилетели?»
Майлз высвободился из шлема. Над губой у него было что-то похожее на «усики» от молока — это выступил иней.
«Не доверяй снам, тиийю. Сны — твое собственное порождение. Доверяй себе, но не той своей части, в которой ты не властен. Ты выбрал путь, и единственный шанс спасти жизнь Джека — последовать ему до конца».
«А кроме Джека?»
Майлз покачал головой.
«Это ведь задача первоочередной важности, Дик. Он сидит у тебя под замком, но держит мальчика в заложниках. А ты знаешь, что, торгуясь о заложниках, нельзя отступать от условий, раз названных тобой».
«Рэй говорил…»
«Я знаю, что говорил Рэй. Но если ты последуешь его совету, ты не сделаешь положение лучше для Джека. А хуже для Рэя — сделаешь. Ты сделаешь из него то чудовище, каким хотели бы видеть его вчерашние хозяева. Это все равно как если бы ты лег с той девушкой, Веспер. Нет, если ты решишь пытать Мориту — делай это сам. А, ты дрогнул. Да, это мерзко. А еще это бесполезно».
«Если бы я мог быть уверен, что я спасу Джека, когда доберусь до Ао-По…»
«Ты не можешь быть уверен. У тебя просто нет другого выхода. Просыпайтесь, сэнтио-сама. Просыпайтесь, вас зовут!»