Сердце Мира

Veda

– Что это? – бесцветным голосом поинтересовался Угур, ничем не выдавая своего волнения.

– Жизнь – это возможность дышать, различая ароматы, смотреть на голубое небо, наслаждаться вкусом еды и ласками женщин… – подразнил его Астор, прекрасно понявший суть вопроса, но не желавший отвечать сразу.

– Что от меня скрыли, идиот?! – теперь Угур повысил голос.

– Я скажу. И помогу тебе это получить. В обмен мне нужна свобода и оружие.

Угур сомневался недолго: предложение Астора было слишком заманчивым.

–

Даю слово. Говори! – потребовал он.

Жрец обрадовался, что Проклятый клюнул на его наживку.

– Кровь птицы феникс. Ты ведь знаешь, какими свойствами она обладает? – Астор прищурился. – Это единственное лекарство, способное вернуть к жизни существо вроде тебя.

– Я знаю об этих свойствах, но это невозможно! В нашем мире больше не живут птицы феникс, – высказал свои сомнения Угур.

Астор понял, что Угур волнуется.

– Твой господин не позаботился о том, чтобы ты узнал о появившейся возможности, – усмехнулся он.

– Для проведения ритуала нужна свежая кровь живой птицы, – уточнил Проклятый, решивший, что у жреца просто имеется некоторое количество крови, собранной в сосуд.

– Феникс болен. Но мы еще можем успеть провести ритуал, – развеял его сомнения Астор.

– В таком случае, поспешим, – сказал Угур, поворачиваясь к дракону. – Мы полетим быстро.

– Лететь никуда не нужно, птица здесь, в Шахрестате, – сказал Астор. – Нужно лишь пройти так, чтобы нас не заметили слуги Зулола.

– Это не сложно, – ответил изумленный Угур. – Веди!

Странный альянс двинулся по ступеням вниз, внутрь башни.

Мевир стоял напротив зеркала. Он заметил, что в последнее время его кожа приобрела сероватый цвет, и появились круги под глазами.

– Проклятая бессонница, – выругался он и отвернулся от своего отражения.

Воин опустился в кресло и подпер подбородок рукой.

«Кажется, Иерра права. Я не всегда могу контролировать свои действия», – признался себе Мевир.

Он поднял в памяти недавние события, моменты гнева и агрессии. Вспомнил, как внутри пробуждалось нечто, заставляющее отодвинуть на второй план доводы здравого смысла, и подчиниться внутренней силе, не желающей идти на уступки. Он сидел и мысленно перебирал одно событие за другим: выплеснулись на поверхность сдерживаемая ранее тревога и чувство вины.

«Иерра… – когда Мевир вспоминал произошедшее в больничном крыле, ему от стыда хотелось провалиться под землю. – Что же я наделал? Вел себя по-скотски. Позорище какое… теперь она будет избегать меня».

Он встал, походил по комнате, затем вернулся в кресло.

«Проклятый Камень! – разозлился Мевир. – Это из-за него я начинаю превращаться в бездушную сволочь, не могу спать, перестал чувствовать вкус пищи. Ненавижу!»

Мевир рванул цепочку на шее, камень оказался в его ладони.

«Нужно

избавиться от него, пока не поздно. Зря я эльфов не послушал, – он нахмурился и посмотрел на артефакт. – Впрочем, тогда идея уничтожить его казалась безумной, а сейчас...»

Мевир провел пальцем по граням.

«Трудно будет расстаться с этой вещью…» – он повертел его в пальцах, разглядывая.

На душе неожиданно стало немного легче. Мевир зажал его в кулаке и сидел так некоторое время неподвижно, закрыв глаза. Он ощутил прилив сил и снова уставился на Камень. Пальцы гладили холодный предмет, а взгляд застыл, остановившись на нем.

«Нет, нельзя уничтожить такую нужную вещь. Он дает мне силы. И что это на меня нашло?» – теперь Мевир не мог понять, как пару секунд назад ему в голову могли прийти такие глупости.

Астор и Угур быстро шли темными коридорами. Встречавшиеся на пути слуги, казалось, смотрели сквозь них, не замечая. Наконец они подошли к массивной двери.

– Здесь, – сказал жрец.

Проклятый что-то прошептал над замочными скважинами. Астор наблюдал за появившимся рядом с замками черным дымком. Послышались тихие щелчки, и дверь открылась.

«Замри», – мысленно обратился Астор к птице.

Обычно тихо сидевший в углу темной комнаты Нохх, по мнению Астора, с первого взгляда вполне мог сойти за больного.

«Лишь бы он не взлетел, когда нежить учует, – пронеслось в голове жреца. – Сиди не двигаясь!»

Проклятый открыл дверь и дал Астору войти первым. Несколько мгновений Угур неподвижно стоял, затем подошел к птице ближе. Зелен и Мирко, увидевшие завернутую в плащ фигуру и ощутившие ужас, невольно вскрикнули и вжались в стену.

– Это ушанги, они безобидны, – поспешил сказать Астор, когда Проклятый повернулся в их сторону. – Зелен, Мирко, сидите тихо.

– Что с птицей? – спросил Угур, обращаясь к Астору.

– Откуда мне знать? – вопросом на вопрос ответил тот. – Я жрец, а не лекарь из курятника.

Астор спешно обдумывал план атаки. Он понимал, что не сможет победить с помощью магии; кроме того, сам он был безоружен, в то время как у его противника имелся меч. В комнате не было ничего, что можно было бы использовать в схватке.

«Разве что…» – Астор уперся взглядом в стоявшее возле стены ведро, оставленное для естественных нужд.

Угур, тем временем, вытащил меч и наклонился к птице.

«Нохх, не двигайся! – мысленно просил жрец. – Это наш шанс».

Проклятый ткнул птицу острием меча в крыло. Феникс вскрикнул, дернул крылом, но остался сидеть.

– Очень странно, – сделал вывод Угур.

Он мысленно прикидывал, подойдет ли для ритуала кровь больной птицы.

– Нам нужно вынести его отсюда, – начал он, поворачиваясь к птице спиной. – Я собираюсь…