сердце на двоих
Шрифт:
Джон покорно вздохнул. Ну разумеется, он всегда виноват во всем.
— Как это случилось? — спросил было Майкрофт, но Шерлок отделался от него, как и от Джона раньше, небрежной скороговоркой: все в порядке, зрение отличное, никаких больниц. К счастью, теорию Джона насчет «магической спермы» он не упомянул.
Майкрофт помолчал, обдумывая сказанное, и медленно спросил:
— Кто-нибудь еще знает?
Братья скрестили взгляды в одном из тех безмолвных поединков, во время которых Джон чувствовал себя неодушевленным предметом —
— Это слишком опасно, — внезапно сказал Шерлок.
Джон навострил уши.
— Что именно?
Шерлок лишь покачал головой, и за него ответил Майкрофт:
— Мы решали, даст ли Шерлоку преимущество над Мориарти сохранение новости о его выздоровлении в тайне.
Джон обдумал эту идею, стараясь не обращать внимание на продолжавшийся перед ним молчаливый спор.
— Нет, не даст, — сказал он наконец. — Хотя я не понимаю, при чем тут опасность.
— Почему же тогда вы проголосовали за «нет», Джон? — с любопытством спросил Майкрофт.
«Когда это мое мнение повысили до голоса?» — подумал про себя Джон и повернулся к Шерлоку.
— Это разделит твое внимание. Гораздо сложнее наблюдать, если притворяешься, что не делаешь этого, и темные очки здесь не слишком помогут. Это дело потребует от тебя полной сосредоточенности. Кроме того, какое тактическое преимущество ты получишь? — в нем заговорил солдат. — Если бы ты был один, это еще могло бы сработать, но поскольку такой вариант не обсуждается, — Джон смерил обоих братьев самым суровым взглядом, на который только был способен, — выгода остается спорной, ведь в моем зрении никто не сомневается. Да и кроме того, если ты появишься где-нибудь в полном одиночестве, Мориарти сразу же почует неладное.
Майкрофт покивал, но Шерлок взглянул на друга внимательнее.
— Джон, это официальная причина. А еще?
Джон переступил с ноги на ногу; Майкрофт посмотрел на него с удивлением. Похоже, он не догадывался, что Джон что-то скрывает. Шерлок ухмыльнулся, видимо, увеличивая на единицу свой воображаемый счет.
— Тебе будет тяжело, — искренне сказал Джон. — Да, конечно, ты любишь тайны, тебе будет интересно играть. Но тебе так не хватало всего этого... — он улыбнулся, вспоминая, каким Шерлок был в своей стихии. — Я имею в виду — наблюдать, видеть и замечать все, делать выводы словно ниоткуда. изумлять нас своей гениальностью. Проводить свои эксперименты в лаборатории Бартса, находить ответы, раскрывать секреты — без этого ты не был самим собой.
С каждым его словом улыбка Шерлока становилась все шире, и она была настоящей — не усмешка, не презрительный изгиб губ, а неподдельная, теплая, радостная улыбка. Майкрофт бросил было на брата короткий взгляд — и не смог отвести от него глаз.
— Я хочу снова увидеть тебя таким, — закончил Джон.
Глаза Шерлока сияли, он едва мог заставить себя стоять на месте. Джон уже начал было опасаться, что сейчас перед глазами Майкрофта предстанет наглядная часть той сцены, которую он подслушал вчера ночью, как вдруг Шерлок повернулся к брату с самодовольной миной.
— Я же тебе говорил, — сказал он. Джону показалось, что эта реплика относится к какой-то другой теме.
— Говорил, — подтвердил Майкрофт. — И, к величайшему моему сожалению, я вынужден с тобой согласиться.
Он встал и с улыбкой повернулся к Джону.
— Не окажете любезность проводить меня? — осведомился он.
Бросив быстрый взгляд на Шерлока — вид у того был сердитый, но вроде бы он не возражал, — Джон послушно выпрямился и начал спускаться по лестнице вслед за Майкрофтом.
— Полагаю, именно в этот момент я должен был бы изречь банальное предупреждение о том, чтобы вы не смели разбивать сердце моего брата, — к немалому удивлению Джона начал Майкрофт. — Хотя если быть буквальным, не представляю, как вам удалось бы сделать это с Шерлоком.
Джон отреагировал так, как реагировал всегда, когда кто-нибудь из Холмсов вел себя особенно невразумительно, — то есть никак. Вместо этого он спросил:
— Почему опасно сохранять в тайне то, что Шерлок прозрел?
Остановившись у подножия лестницы, Майкрофт повернулся к нему.
— Если станет известно, что он видит, то Мориарти снова перенацелит свои угрозы с вас на него.
Джон понял, о чем речь, лишь через несколько секунд и ощутил прилив ярости.
— Вот оно что! Значит, этот паршивец хочет уберечь меня, вызвав огонь на себя? — с этими словами он развернулся и затопал по лестнице вверх, но Майкрофт поймал его за руку.
— Не надо, — резко сказал он. — Позвольте ему, Джон, — Майкрофт чуть ослабил хватку, но не разжал пальцы полностью. — До вчерашнего вечера я ни разу не видел его испуганным. Пожалуйста, Джон. Дайте ему это.
Они смотрели друг на друга — Джон на ступеньку выше, нос к носу с Майкрофтом, глаза на одном уровне, рука Майкрофта на его руке, — а потом с верхней площадки послышалось отчетливое: «Кхм».
Джон кивнул Майкрофту, отвернулся и пошел вверх, туда, где ждал его Шерлок с лицом чернее тучи. Не успел он поставить ногу на последнюю ступеньку, как Шерлок с силой толкнул его, притиснул к стене всем телом — не пошевельнуться, не сдвинуться, — обеими руками схватил его за голову, чтобы тот не мог отвернуться, и прижался к его губам в яростном поцелуе.
На стук захлопнувшейся за Майкрофтом двери он почти не обратил внимания: во всяком случае, потеря аудитории не остудила его ни на градус. Одной рукой он вцепился в волосы Джона, потянул, заставляя его склонить голову набок, и впился губами в шею, сильно, до кровоподтека; пальцы второй руки обхватили его горло.
Ни от кого другого на свете Джон не стерпел бы такого обращения. Рука на горле — это прямая и недвусмысленная угроза; ему пришлось заставить себя перебороть инстинктивный порыв к сопротивлению. Но он справился.