Сердце не прощает

Софронов Анатолий Владимирович

Гриша. Теперь ничего, согреваются.

Выпряжкин. Ухи — главный орган человека.

Ажинов. Это почему же?

Выпряжкин. А чем бы меня слушали без них? Был у меня случай. Пошел я на охоту, в Карпатах мы стояли... На кабанов. Вот так же рассвет студеный. Лежу я в кустарнике таком, среди буков... Дерево там такое существует, в Карпатах... Вздремнул, конечно, малость. Притомился с устатку. Очнулся, гляжу — рассвет. А так вот полянка передо мной малая, гляжу — по ту сторону полянки над травой ухи подымаются. Я протер глаза, — кабан, соображаю... Винтовочку потянул

к плечу, как ахнул! Гляжу — ухи в траве скрылись... И тишина, ажник в ушах звенит... Думаю — залег, подлец... Они хитрые, кабаны... Поднимется, думаю, от я его вторым разом и свалю, ежели не добил. Иду к нему... И вдруг слышу: «Ах ты, дурья твоя башка, ты что по живому человеку палишь?» И всякие там другие слова. Гляжу — кум поднимается. Кум Пахом, мы с ним в одной сотне служили...

Гриша. Убить же могли!

Егоров. Охотничьи байки, Гриша, не слушай.

Выпряжкин(недовольно). Байки, байки... А не известно вам, как я одним выстрелом гуся и зайца убил?

Гриша. Одним?

Ольховатов. Он тебе одним выстрелом слона и каркодила ухлопает.

Выпряжкин. А что, нет? Ты, Гришатка, их не слушай, они тебе недоверие к охотникам прививают.

Ольховатов. Валяй, валяй, пока кряквы не полетели...

Выпряжкин. Пошел я в одночасье на гусей... Прямо скажу — не удалась охота. Бывают, Гриша, и такие положения, что идешь до дому с пустой сумкой... Привыкай... Привыкай, но не теряйся... Так вот, иду... Гляжу — гусь летит. Один летит, печальный такой... Думаю: стрелять его или пусть летит? А он летит... Думаю: чего ж он печалится? Поднял свое ружье, как ахну, — аж перья в сторону полетели! Летит мой гусь камнем к земле. А тут заяц бежал, горемыка серый. Гусь как даст по ём и убил зайца на месте.

Все смеются.

Вот, Гришатка, у охотника хороший выстрел никогда не пропадает.

Ольховатов. Я ж сказал, он слона и каркодила разом ухлопает.

Глухо звучат два выстрела. Все прислушиваются. В воздухе слышны далекие крики утиной стаи.

Ажинов. Пора, казаки... А то и охоту пропустим.

Все поднимаются, берут ружья.

Егоров(Ольховатову). Со мной пойдешь, Гордей Наумович?

Ольховатов. А что, и пойду... Докажу вам, как старые казаки по кряквам стреляют.

Егоров и Ольховатов уходят.

Гриша. А я, Андрей Тимофеевич, с вами останусь. Можно?

Ажинов. Можно и со мной.

Кавалеров. А мне как, Андрей Тимофеевич?

Ажинов. Вы нашли себе место?

Кавалеров. Нашел.

Ажинов. Ну, идите.

Кавалеров уходит.

Гриша. Мне бы ружье, Андрей Тимофеевич.

Ажинов. На тебе и ружье. Только смотри, — как над тобой утки появятся, стреляй сначала с одного ствола, а через секунду с другого.

Гриша. Ладно. А вы?

Ажинов. А я себе ружье из машины принесу.

Гриша. Так я схожу.

Ажинов. Сиди, сиди... и не зевай.

Выпряжкин. Сиди, раз говорят. Ну, ни пуха тебе ни пера.

Гриша. Да ладно уж.

Ажинов и Выпряжкин уходят. Гриша садится на место Ажинова в камышах. Слышен приближающийся конский топот. Возле шалаша появляется Топилин. Останавливается, всматриваясь в то место, где, по его расчету, должен сидеть Ажинов. Поднимает ружье, тщательно прицеливается. Услышав конский топот, прислушивается, опускает ружье, снова оглядывается по сторонам. Затем резко вскидывает ружье. Вбегает Топилина.

Топилина. Стой! (Подбивает ружье вверх во время выстрела.)

Гриша. Мама?! Мама?!

Топилина(увидев Гришу). Сын! (Топилину.) Ты что?! В сына стрелял?! В сына?!

Топилин(растерянно). Ажинов там был.

Входит Ажинов.

Ажинов. Что такое? Что случилось?

Топилин(в ярости). Вот ты где? Шапку сменил?! Гришу посадил?!

Топилина. Замолчи! Ты человека убить хотел!

Топилин. Он жизнь мою порушил.

Топилина. Ты сам ее порушил.

Топилин. Гриша! Гришатка!

Гриша. Уходи от нас!

Топилина. Уходи! Чужой ты всем! Не мешай нашей жизни! Уходи!

Над займищем восходит солнце.

Занавес

1954

«СЕРДЦЕ НЕ ПРОЩАЕТ»

Пьеса впервые опубликована в журнале «Театр» за 1954 год, № 6.

Постановка этой драмы в Московском академическом Художественном театре имени М, Горького осуществлена режиссером С. Блинниковым в марте 1955 года. Ассистент режиссера — А. Шишков, художник — А. Матвеев.

Роли исполняли: Степан Топилин — В. Белокуров, Домна Ивановна — А. Георгиевская, Екатерина Топилина — А. Тарасова, Ажинов — Н. Боголюбов, Новохижина — О. Лабзина, Гриша — А. Алексеев, Хомутов — Е. Шутов, Егоров — А. Шишков, Ольховатов — М. Баташов, Выпряжкин — В. Попов, Дарья Герасимовна — М. Пузырева, Коньков — В. Санаев, Кавалеров — Д. Климов.

Кроме МХАТ драма «Сердце не прощает» была поставлена в театрах Белгорода, Витебска, Кишинева, Кирова, Куйбышева, Казани, Луганска, Ленинграда, Минска, Риги, Сыктывкара, Усть-Каменогорска, Чернигова и других.

Пьеса была поставлена также в Венгрии.