Сердце подскажет
Шрифт:
— Да захлопнись ты уже! — рявкнула Выгода и окончательно вбила его в землю, отряхнув руки и внимательно посмотрела на меня.
— Ну? Чего ждёшь? Лети девочка! Спасайся! — по-доброму обратилась она ко мне.
— Благодарю вас, — прошептала я, поднявшись с земли, хромая на одну ногу. Тело саднило от боли, но я подняла руки, в ожидании синего пламени. Оно начало нарастать, и я взмыла ввысь.
— Ты моя! Куда собралась жёнушка? — раздался грохочущий голос за спиной, но я не стала совершать прежнюю ошибку и не обернулась. Только сильнее устремилась вперёд, как вдруг пространство начало складываться
— Я думал, ты хорошая девочка, но ошибся. Ты лгунья и обманщица. Тебе не выбраться отсюда никогда. НИКОГДА, СЛЫШИШЬ?! — громовым рокотом раздался голос Нияна.
— Выход есть всегда! И тебе не удержать меня ни силой, ни обманом! Всевидящая матерь всё видит и слышит! Тебе не страшно Ниян, что будет, когда я исполню своё предназначение?! Ведь я всё-таки выберусь отсюда! — кричала ему в ответ, летая в поисках выхода.
Но каждый раз натыкалась на зеркальную стену. Я не теряла надежды, хотя внутри возникло недоброе предчувствие.
— Всевидящая матерь, говоришь? А-ха-ха! Она слепа и глуха! Её больше нет! — рассмеялся голос Нияна, что раздавался из каждого зеркала, и пространство вибрировало от его хохота.
— Ошибаешься! В этом твоё слабое место, Ниян! Ты так увлечён собой, что не учёл того, что она всё же всё видит. Ты слабак. Поэтому мечтаешь захватить мир силой и страхом. Но этому не бывать! Потому что миру, любому измерению нужна любовь! Без неё всё сгинет. И ты гибнешь, но не замечаешь этого! — кричала я в ответ, продолжая искать выход, но мои крылья начали слабеть. Синее пламя будто угасало.
— Ну, и где же твоя Всевидящая матерь, м-м-м? Что же она не спасает тебя, а? Глупая, наивная девчонка! Ты инструмент, не более! Надоест брыкаться, сообщишь, и я так и быть, выслушаю тебя, — насмешливо прозвучал из отражений голос Нияна.
— Не дождёшься! — выпалила я, ощущая, что пламя совсем исчезает, и приземлилась на стеклянное отражение.
Что случилось? Почему погасло?
Паника медленно, но уверенно обволакивала моё сознание, шепча, что это конец.
— А что случилось? У кого-то фитилёк погас? А-ха-ха! — злорадно рассмеялся Ниян.
Нет! Я не сдамся! Чувствуя, что сейчас расплачусь от безысходности своего положения, побежала вперёд по зеркальному лабиринту, но вновь и вновь натыкалась на стеклянные стены отражения, больно ударяясь об них. Ниян издевательски хохотал, чем ещё больше задевал меня. Тогда, не жалея себя, я подошла к одному из отражений, что было сил, ударила зеркало, и он раскололось на миллион осколков. Но, за ним оказалось ещё одно зеркало. Ниян хохотал всё громче, что у меня от его смеха раскалывалась голова. Разбитое полотно начало собираться обратно, восстанавливаясь на глазах.
— Проклятье, — выпалила я, оглядываясь по сторонам, моя голова кружилась от обилия отражений.
— Нет, это ещё не проклятье, — рявкнул Ниян, — это разминка, моя ненаглядная.
— Делай что хочешь, но согласия моего ты больше не получишь! А раз не получишь, то и не сбыться твоим планам!
— Я и не собирался тебя просить. Я тебя заставлю, — угрожающе прозвучал его голос, забираясь под кожу.
Глава 33
Город
— Их слишком много! — воскликнула Зима, оглянувшись на боровшихся с наступающей тьмой братьев-месяцев.
Чёрная пыль расползалась по пространству бесконечным потоком. Ей не было конца и края.
— Согласен! — воскликнул Гелиодор. — У меня есть план, и надеюсь, он сработает!
— Куда ты собрался?! — воскликнула Эйфирия.
— За помощью. Если мы не удержим их, они расползутся по всему измерению. Я скоро вернусь, — поцеловав свою любимую, прошептал Гелиодор, глядя ей в глаза и ударил тростью об пол, переносясь в пространстве.
В нитях измерения он искал местоположение Орголиуса. Он единственный, кто сможет выполнить эту задачу. Отправить кого-то из команды было нельзя, так как исход непредсказуем. Слишком много вражды было, а теперь, вся надежда на Орголиуса. Внутренне он верил, что тот обязательно поможет им. Теперь это общая задача.
Но, явившись ко дворцу Орголиуса, Гелиодор ощутил подмену. Здесь была копия сосуда, словно кукла-обманка. Зачем он оставил своего фальшивого близнеца во дворце? Неужели направился в нижнее царство сам?
Гелиодор хаотично мыслил и перебирал струны измерения, спешно просматривая историю, чтобы уловить его след.
— Ну, где же ты? — шептал он себе, торопясь найти Орголиуса, и глаза его радостно вспыхнули, когда нашёл.
Растянув сетку пространства, Гелиодор шагнул внутрь и попал в поток хаоса. Но, его способность управлять им, легко позволила выстроить коридор и быстро добраться до места назначения. Впереди он уже видел силуэт Орголиуса, что стоял над пересечением измерений. Две половины огромного, бесконечного пространства переливались разноцветным свечением, словно встретились два моря, и не решались посягнуть на территории друг друга. Яркие всполохи огней, мириады звёзд и туманностей, влекли к себе каждого, кто осмелился сюда добраться.
Нужно успеть его остановить. Самому ему нельзя вниз. Его помощь сейчас нужна в городе Мира. Оттуда они вместе отправятся в гости к Нияну. Так будет правильно.
— Орголиус! — окликнул его Гелиодор, и фигура в чёрном плаще резко обернулась на его голос, что внезапно раздался в чарующей симфонии тишины.
— Что ты здесь делаешь? Что тебе нужно? — настороженно молвил Орголиус.
Он уже никому не верил. Единственное, чего желало его пока ещё живое сердце, так это вырвать светоча из лап Нияна. Ту единственную, что волновала его истерзанную душу, которую он был готов положить к её ногам, лишь бы получить прощение, получить шанс всё объяснить.
— Нужна твоя помощь! — без предисловий объявил Гелиодор.
— Вы сломали печати?
— Да. И оттуда полезла вся нечисть. Если ты нам не поможешь, то наше измерение превратится в нижний мир, а то и хуже. Твои тюрьмы сейчас были бы очень кстати, — ответил Гелиодор.
— Можешь взять их. А я иду за Аделиной сейчас же, — отвернувшись спиной, сказал Орголиус.
— Ты должен пойти со мной. Тебе нельзя одному идти вниз.
— Должен?! — вскипел Орголиус. — С каких пор я вам что-то должен? Кому я и должен, то только ей, — он коснулся рукой к груди, в которой ныло сердце.