Сердце разбитой кометы
Шрифт:
– Чудно' выглядит, – улыбнулся Трофим, усаживаясь на диван. – Она в больничном халате была. Явно с чужого плеча. Высокая, худенькая, голубые перепуганные глаза. Что еще? Светлые волосы, без макияжа. Выглядит лет на тридцать, – сказал Трофим.
Никита выпустил сигаретный дымок в потолок.
– Ты смотри, физик ты наш ядерщик, прости господи, не увлекись очередной пассией. Физик лирику не товарищ, это мы с тобой скорее исключение, чем правило. Но нам с тобой детей не крестить. А баба-драматург – жуткая вещь! Нафантазирует
– Ты когда произносишь «физик-ядерщик», то в твоих устах это звучит почти ругательством, – устало вздохнул Трофим.
– Я хотел сказать, что в твоем возрасте давно надо было быть уже женатым! – поправился Никита.
– Это как ты, что ли? Восемь раз? – уточнил Трофим.
– Да хоть бы один раз! Но не надо тебе брать в жены супермодель, актрису или писательницу. О чем ты с ней говорить будешь? Эти дамы – существа неземные. Витают в мыслях и мечтах. Куда тебе до них?
– Они витают, а я пролетел, как снаряд, и чуть не убил одну, – сказал Трофим. – И кто тебе говорит о серьезном интересе к ней как к женщине? Меня интересует исключительно ее здоровье.
– Ты серьезно решил, что если она не отвечает, то с ней что-то страшное случилось? И теперь тебя мучает совесть? – поинтересовался Никита.
– Типа того. И я решил узнать, где сейчас находится Антонина Белоярцева. По номеру телефона спокойно можно узнать такую информацию.
– Ага, вмешательство в личную жизнь называется, – подтвердил Никита.
– Скорее беспокойство…
– Ты же говоришь, что телефон у нее выключен, – потер виски Никита.
– Совершенно верно, но я знаю, как можно отследить и выключенный аппарат. Система, правда, сложная, но вполне применимая.
– Незаконная? – уточнил Никита.
– Немного, – был вынужден согласиться Трофим.
– И ты отследил? – спросил Никита, увлекаясь разговором.
– Да, и результаты меня не порадовали, если честно. Данный аппарат сейчас находится в одной из городских психиатрических больниц, – развел он руками.
– Ого! Это точно? – У Никиты удивленно поползли брови вверх.
– Точнее не бывает! Радиус отклонения – метр. Этот телефон в психушке! И можно предположить, что его владелица тоже.
Никита на минуту задумался.
– Ну, тогда понятно, почему она не отвечает. Вряд ли пациентам такого заведения дают пользоваться телефонами, пока не поставят им мозги на место. А то начнут звонить в аэропорты и на вокзалы и сообщать о заложенных взрывных устройствах. Или думаешь, что это ты так стукнул ее по головушке, что она сошла с ума? При твоей чувствительности… и обостренной совестливости ты и так можешь подумать.
– Если честно, такая мысль приходила мне в голову, но все же это маловероятно.
– Правильно! Скорее всего, она просто чокнутая, и была такой уже до тебя. Отсюда и странности в ее поведении, и нелюдимость. Не бери в голову, а то сейчас напридумываешь себе черт знает чего! Знаешь, творческие люди бывают очень своеобразными и не от мира сего. Выбрось ее из головы! – посоветовал Никита.
– Я позвонил в психиатрическую больницу, – упорно продолжил Трофим.
– Уже? Ну у тебя и скорость…
– Никита, врачи не спят до полудня. У них смена с девяти утра, а то и раньше. Они работают круглосуточно. Но дело не в этом. Дело в том, что ее, по данным больницы, там нет.
– Нет? Как нет? Может, ты что путаешь?
Трофим покачал головой.
– Странно тогда.
– Более чем. Причем в той больнице, где мы с ней лежали, мне сказали, что она оттуда ушла, то есть выписалась. Но я и на этом не остановился.
– Ты уже съездил в больницу? – спросил Никита.
– Нет, но я попросил поговорить с кем-нибудь из палаты, в которой лежала Антонина. Ведь люди, особенно женщины, делятся друг с другом наболевшим. Она могла что-то знать о планах Антонины.
– Ты молодец! – воскликнул Никита.
– Зови меня просто – гений сыска. Если бы не физика, то я смог бы стать детективом. И я поговорил с одной милой, по голосу немолодой, женщиной Зинаидой Федоровной, и самое главное, очень словоохотливой. Она, похоже, тоже прониклась симпатией к своей соседке и обеспокоилась ее судьбой. Поэтому с удовольствием мне рассказала все, что знала. Там вообще запутанная история. Антонина беспокоилась о какой-то своей подруге, которая пропала. И собиралась уйти из больницы, чтобы искать ее, и не где-нибудь, а в психиатрической лечебнице.
– О как! Все дороги ведут в психушку? И Антонины, и ее подружки. С кем поведешься…
– Похоже, что так. И сама Антонина теперь тоже пропала, заметь, как и ее подруга, – развел руками Трофим.
– А ты не драматизирушь ситуацию? Ты ее знать не знаешь. Да мало ли где она и с кем! А ты тут уже сочинил себе целую детективную историю.
– Так-то оно так, но у меня нехорошее ощущение. Вдруг ей нужна помощь? Официально в больнице заявили, что они ее не знают и не видели, и это странно, – сказал Трофим, нервно затягиваясь сигаретой.
– Даже если это и так… И что? Пусть ее родные ищут. Ты-то тут при чем? Или ты не успокоишься, пока не узнаешь, причинил ей вред или нет? – поинтересовался Никита.
– Я не знаю. Просто все, что когда-либо обещаю людям, я всегда делаю. Я пообещал этой женщине позвонить и узнать о ее самочувствии, и она пропала. Я не могу об этом не думать. Я хочу кое-что проверить, – пояснил он свою позицию.
– Я так и понял! Поэтому ты и меня поднял? – спросил Никита. – Что я должен делать?
– Вот что мне нравится в тебе, так это то, что ты не задаешь лишних вопросов, а сразу же соглашаешься со мной, «рвешься в бой», так сказать, – обратился к другу Трофим, хлопая его по плечу.