Сердце снежного короля
Шрифт:
— Предлагаю выпить за самого крутого короля из всех. За Людовика Четырнадцатого!
Роксар приподнял бровь и чуть склонил голову на бок.
Я прыснула со смеху.
— Да шучу я, за тебя, конечно, — чокнулась с мужчиной рюмкой и залпом выпила свои пятьдесят грамм.
Роксар улыбнулся и последовал моему примеру, одним глотком опрокинув в себя всю жидкость. Не поморщившись, откусил маленький огурчик и облизал нижнюю губу.
Я на мгновение замерла, не в силах отвести взгляда от его рта. \
Влажного… манящего…
— Ну,
Водка оказалась так себе. Но идеально охлажденная она почти не обжигала горло.
— Интересно, — кивнул мужчина. — Но что-то я пока не чувствую, что меня вырубает. Как думаешь, тебе уже пора брать свои слова обратно?
— Увы, ваше величество. Это еще не показатель. Водка очень коварна. Нам придется немного подождать.
— Договорились. Так, значит, тост был за самого крутого короля из всех… Скажи-ка, а много королей ты видела? — спросил Роксар. И мне показалось, что теперь его тон звучал гораздо веселее.
Кто бы сомневался. Еще пара стопок, и от тоски не останется и следа. Главное раньше времени под стол не упасть.
На самом деле, я, как собутыльник, не очень. Кроме пары бокалов шампанского мои вкусовые рецепторы совершенно отказываются что-либо воспринимать. Но ради такого случая можно немного и забыть про свои привычки.
— Ну, — задумалась я. — Знаешь, штук пять или десять… Всех и не упомнишь!
Махнула рукой, хитро отпив еще сока. Роксар заулыбался.
— Ну-с, между первой и второй… — проговорила я и потянулаясь к кувшину.
— Может, в этот раз я поухаживаю за шели? — чуть не перехватил напиток величество.
— Ни в коем случае! Еще одно правило хорошего застолья: руку наливающего не меняют. Запомни хорошенько, мой король.
Роксар важно кивнул.
А я отпраздновала маленькую победу, незаметно наливая в свой бокал чуть меньше, а в бокал Роксара — чуть больше.
Мы снова выпили, и я съела парочку бутербродов с какой-то рыбой просто потому, что они были очень маслянные. А, значит, остаться трезвой у меня получится дольше.
— Роксар, — проговорила я тогда, вспоминая вопрос, который после разговора с Тангиашем некоторое время мучил меня. — Скажи, а почему у ва… у нас в королевстве заведена передача короны по наследству? Я хочу понять, чем руководствовалась Чарис, когда решила, что ее магия должна переходить от отца к сыну, а не от одного сильного мага к другому более сильному?
Мне казалось, беседа к этому моменту набрала уже достаточный градус, чтобы заговорить о политике. И Роксар мгновенно посерьезнел, даже слегка отстранившись от меня. Я боялась, что снова сморозила какую-нибудь глупость, но король, вопреки ожиданиям, ответил совершенно спокойно:
— Вот такими же вопросами задается оппозиция в Ледяной звезде. Если даже люди, непосредственно приближенные к трону, этого не понимают, что уж говорить об остальных. Да. Действительно, правитель нашего королевства должен обладать огромной силой, чтобы поддерживать жизнь в таком холоде и снегах. И потому, вполне разумно предположить, что магия богини должна доставаться только самому сильному магу. Ведь он смог бы сделать больше, не так ли?
Я молчала, облокотившись рукой на спинку его кресла, и боясь сказать что-то лишнее. Но моего ответа и не требовалось.
— На самом деле владение магией — еще не все, что требуется от короля. И это самое главное. Ты должна понять, — говорил мужчина, серьезно глядя мне в глаза, — тот, кто родился править, учится править всю жизнь. С детства в наследника престола вкладывают такое количество знаний, которое не снилось обычным детям. Вся жизнь принца от рождения лежит на алтаре его будущего государства. И это кардинальным образом отличает его от просто “более сильного мага”, который мог бы получить власть вместе с волшебством богини. Вот наиболее разумный подход, который исключает борьбу за трон, смуту, споры о том, кто более достоин. Чарис предусмотрела все.
Я с интересом слушала Роксара и не могла не соглашаться с ним. Его слова звучали даже слишком разумно.
Настолько, что мне снова стало стыдно за то, что я просто не хочу становиться котом.
Встряхнула головой, чтоб не думать об этом. Я здесь вовсе не ради мук совести.
— Как это… мудро с ее стороны, — проговорила я с дурацкой улыбкой, вдруг почувствовав, что хмель-таки добрался до моей головы. — Скажи, величество, у тебя тут в замке тепленького бассейна нет? А то так плавать захотелось. Ты умеешь плавать, кстати? Спорим, я плаваю лучше? Эх, зря ты ванну свою бутылками заложил!
Я глубоко вздохнула, а губы Роксара внезапно потянулись к ушам.
— Да, уж. Водка и правда очень коварна, — проговорил он с усмешкой.
— На что это вы намекаете, вашество? — с притворным возмущением распахнула глаза я.
— Я? — охнул Роксар. — Ну, что ты, Мари, на что я могу намекать?
— Вот и я думаю, на что? — улыбнулась, наливая еще стопку.
И, пока Роксар послушно выпивал, закусывая огурцом, я глотнула половину от своей порции, а вторую просто незаметно оставила в рюмке. Села обратно на подлокотник кресла короля и, неожиданно, “совершенно случайно” промахнувшись, слегка упала королю на колени.
Воздух вышибло из легких, и вовсе не от падения.
Роксар мгновенно обнял меня, и улыбка на его лице медленно превратилась во что-то другое.
Серьезнее. Темнее. Сильнее.
Рука, которой он держал меня за талию, напряглась, почти вдавливая меня в его тело. Дыхание участилось.
А потом мужчина вдруг поднял ладонь и коснулся большим пальцем моих губ, заставив чуть приоткрыть нижнюю.
Мысленно я застонала, но вслух не произнесла ни звука. Только замерла, боясь шелохнуться.