Сердце Тьмы
Шрифт:
— Ну не такие уж они и слабые, мне нравятся, — возразила собеседница журналистке. Та, не желая вступать в литературные споры, только покачала головой с монументальной прической и сказала назидательным тоном:
— Я, конечно, уважаю чужие заблуждения, но факт остается фактом — примерно полгода назад, перед самым Новым годом, появились первые намеки на зарождающийся политический скандал. Олега Татищева обвиняли в том, что он, пардон, за партийный счет развлекался с девицами легкого поведения. И это было только вершиной айсберга. Мне в чем-то жаль бедную Ирину, но она чересчур
— Ага, а потом выяснили, что Татищев на самом деле не только снимал девиц…
Журналистка покровительственным тоном произнесла:
— Потом выяснили много чего занимательного. К примеру, то, что из партийных средств господин Татищев оплачивал не только услуги проституток, но скооперировавшись с другими парламентариями, устраивал оргии, на которых употреблялись наркотики. Да и вообще, он рассматривал бюджет партии как свой собственный. Но, разумеется, не он один был в этом замешан, однако на него решили свалить все грехи. Партии не хотелось, чтобы один из ее создателей оказался ее же гробовщиком. Поэтому его быстренько исключили из рядов его некогда карманной партии.
Ирина почувствовала, что у нее начинает нестерпимо болеть голова. Еще сорок минут, возможно, час, и она наконец-то окажется в одиночестве. Ей так хотелось скорее покинуть шумный и заполненный людьми магазин, но она не могла уйти без объяснения. Необходимо раздать автографы и пообщаться с читателями. Совсем недавно это доставляло ей радость и казалось приятным занятием, а теперь…
— Мне точно известно, что Татищева, которая строит из себя ни о чем не знавшую невинность, на самом деле была прекрасно осведомлена о постыдных занятиях муженька. Это теперь она изображает шокированную особу, быстро с ним рассталась, а в действительности…
Журналистка осеклась, подняв глаза и заметив в нескольких метрах от себя Ирину.
— Ну что же вы стушевались, прошу вас, продолжайте, — сказала Ирина требовательным тоном. — Что еще вам известно? Может быть, вы станете утверждать, что это я поставляла своему мужу «ночных бабочек»?
Ирина заметила в своем голосе истерические нотки. Еще бы, знала бы эта особа из «желтого» журнала, через что ей пришлось пройти. И какую цену она заплатила за этот смрадный и нелепый скандал. Журналистка рассуждает обо всем с такой легкостью!
— Ирина Вениаминовна, — рядом с Татищевой оказался представитель издательства. — Не стоит беспокоиться, не обращайте внимания на слухи, нас ждут читатели.
Татищева почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. В последнее время она стала подвержена резким и частым сменам настроения. Андрей, ее психотерапевт, говорит, что это вполне естественно.
— Я хочу чая, — заявила Ирина и снова прошествовала в кабинет директора. Ей казалось, что все только и шушукаются об истории с Олегом. После того как несколько дней назад политсовет его партии принял решение исключить его из своих рядов и лишить депутатского мандата, ставший забываться скандал вновь вспыхнул, и его подробности смакуются на первых полосах газет. И ее имя — тоже.
Ирина попыталась успокоиться, закрыв глаза и глубоко вздохнув. Она отключилась от внешнего мира, тело охватили нега и слабость. Открыв глаза, она отметила, что чувствует себя лучше. Чашка чая стояла рядом. Надо же, и головная боль отступила.
— Я готова, — сказала Ирина с легкой улыбкой.
— Вот и великолепно, — встрепенулся представитель издательства. — Пойдемте, Ирина Вениаминовна, читатели уже волнуются.
Ирина убедилась, что скандал с Олегом для большинства поклонников ее творчества ничего не значит. Несколько ободряющих фраз, шутки, вопросы…
— Ирина Вениаминовна, — осведомился один из читателей, оказавшись перед столом, за которым писательница раздавала автографы, — каким будет ваше следующее произведение, я жду его с таким нетерпением?!
— Уверяю вас, оно будет ничем не хуже, чем предыдущие, — сказала Татищева, подписывая молодому человеку свою книгу. Ирина отметила, что врет легко и непринужденно. Она была не уверена, что вообще напишет следующий роман. Никто не знал, что после разразившегося скандала и последующего расставания с мужем, инициатором которого был сам Татищев, она трижды принималась за новое произведение и трижды терпела неудачу. В издательстве уже несколько раз ей вежливо намекали, что будут рады получить ее очередной триллер, но Ирина, сославшись на личные проблемы, сказала, что берет творческий отпуск.
Не могла же она заявить, что потеряла способность писать! У нее было несколько сюжетов, заслуживающих внимания, но, как только она оказывалась перед компьютером, способность превращать идеи и чувства в слова испарялась. Раньше с ней никогда такого не бывало. А сейчас…
— Я постараюсь не разочаровать моих любимых и преданных поклонников, — сказала Ирина. — Я… в данный момент разрабатываю концепцию моего нового романа. Не могу сказать, когда именно он выйдет, но надеюсь, что вам не придется долго ждать.
— Ирина Вениаминовна, мы вас любим! — галдели несколько девушек. — И пожалуйста, подпишите и нам книги, мы прочитали все ваши произведения! Это так захватывающе! Вы самая лучшая!
Так прошло около получаса. Ирина с тоской взглянула на редактора, стоявшего у нее за спиной. Очередь, выстроившаяся к ее столу, не только не уменьшалась, а, наоборот, становилась все длиннее. Раньше Ирина практически всегда давала автографы всем желающим, даже если для этого требовалось несколько часов, но сегодня она была не в силах.
— Прошу вас, и мне тоже, — перед ней возникла высокая старуха со смуглым лицом. — Я большая ваша поклонница.
— Кому должно быть посвящение? — спросила Ирина.
Старуха ответила:
— Вам.
Татищева, недоумевая, подняла голову. Странная посетительница была одета в какую-то хламиду, больше похожую… на монашеское одеяние. И лицо запоминающееся. Добрый взгляд властных глаз, упрямый рот, благородные черты лица.
— Мне? — спросила Ирина. Ей показалось, что она отгорожена незримой стеной от суетливой и нетерпеливой толпы читателей. — Но почему мне?