Сердце Тьмы
Шрифт:
— Не забудь о пауке. Только он и спасет тебя. Только он…
Наваждение, галлюцинация, иллюзия. Ирина закрыла глаза, затем снова открыла и посмотрела на исчезающую станцию. Старуха по-прежнему стояла там, провожая ее взглядом. Что за чертовщина, подумала Татищева. Эта дикая история с пишущей машинкой, о которой она и думать забыла… Что же ее ожидает еще? И как паук может ее спасти?
— Как паук может спасти тебя? — удивленно повторил Роберт, сидевший напротив Ирины. Та поняла, что произнесла последнюю фразу вслух. — О
— Да так, — спохватилась Ирина. Она не хотела, чтобы Роберт узнал о ее видениях. — Я слышала… что это каким-то образом связано с дольмеками.
Она сказала первое, что пришло ей на ум. Роберт ответил:
— Ты права, в тайных церемониях дольмеков пауки играли большую роль, можно сказать, ключевую. У дольмеков имелась легенда о сотворении мира паучихой: она сплела шар из паутины, который и стал нашей планетой. Они были уверены, что судьбы людей неотторжимо связаны друг с другом. Но этот культ был в далекие времена, затем его сменили божества наподобие Теоксмаля и Халхитуатля.
Они проехали две станции, на следующей им требовалось выходить. На платформе было необычно много полицейских, они внимательно рассматривали выходящих из поезда пассажиров. Роберт, увидев их сквозь окно поезда, шепнул Ирине:
— Наверняка ищут нас. Главное — не волнуйся. Если они заметят, что ты реагируешь странно на их присутствие, то попросят предъявить документы. Поэтому… Он прижал Ирину к себе: — Нужно изображать влюбленных, таких парочек здесь много, полицейские оставят нас в покое.
Они вышли на платформу. Роберт поцеловал Ирину, взгляд полицейского скользнул по ним равнодушно, их пропустили, ни задав ни единого вопроса. Поднимаясь по лестнице эскалатора, Ирина подумала, что поцелуй Роберта был полон нежности. Что бы это значило?
В холле отеля она совершенно не ожидала увидеть Андрея. Казалось, он провел все эти часы в кресле, листая газеты. И заснул. Ирина с усмешкой посмотрела на Кирьянова, который сопел с пачкой газет на коленях. Ну что ж, не суждено психоаналитику добраться до нее…
Следующим утром, нежась в постели, Ирина услышала крики Роберта. Он подошел к ней с одной из эльпараисских газет.
— Все только и говорят, что о похищении статуэтки Теоксмаля из музея. Называют это кражей века, гадают, кто может стоять за ограблением. Полицейский, в которого выстрелил наш противник, к сожалению, скончался. Его напарник заявил, что грабителей было двое — оба мужчины. Однако полиция не может понять, почему это грабители проникли в музей через купол, а ушли через подкоп. Кстати, только страховая стоимость статуэтки составляет десять миллионов долларов…
Ирина лениво пролистала местную прессу, по всем каналам телевидения тоже говорили только об одном — о дерзком похищении национальной реликвии из строго охраняемого музея. Появились слухи, что это заказ международной художественной мафии. Намекали, что ограбление провернули асы воровского искусства, которые действовали по заданию одного из самых богатых людей мира. Имя заказчика в силу понятных причин не называлось.
— Полиция не может и помыслить, что грабители, то есть мы, спокойно устроились в самом дорогом и престижном отеле Эльпараисо. Они устраивают облавы в притонах и бандитских кварталах, думают, что мы скрываемся где-то там. Ну и хорошо, они вышли на ложный след…
Представитель Министерства юстиции, который выступал по национальному телевидению с пламенной речью, заявил, что грабители будут пойманы в ближайшее время и понесут самое суровое наказание, вплоть до смертной казни — ведь в результате налета был убит полицейский.
— Нам опять не повезло, чужое преступление снова повесили на нас, — сказал Роберт. — Или проклятие дольмеков существует на самом деле?
Они позавтракали в номере, затем Роберт заявил:
— Пора собираться, нам предстоит путешествие в Храмовую долину. Ты ведь не забыла, сегодня в полночь… Думаю, это последний акт драмы. Мы найдем нашего противника.
Выходя из номера, Ирина лицом к лицу столкнулась с Андреем Кирьяновым. Тот, словно ожидая ее увидеть, схватил Татищеву за локоть.
— Ира, я пытался тебя найти, — произнес он. — Мне нужно срочно поговорить с тобой. Ты имеешь отношение к тому, что произошло вчера вечером?
— А что произошло вчера вечером? — спросила Татищева, освобождаясь от цепкой ладони психоаналитика.
Тот ответил:
— Только не говори мне, что не в курсе. Об этом знает каждый в городе. Обокрали музей, и кто-то похитил чрезвычайно ценную статуэтку, убив при этом охранника. Эта статуэтка — одна из трех. Подобная была украдена во Франции, и следствие уверено, что тогда ты помогала грабителю…
Надо же, Андрей интересуется похищениями дольмекских реликвий, подумала Ирина. У нее мелькнула нехорошая мысль — а что он делает в Коста-Бьянке? Приехал на конгресс, как бы не так, он раньше никогда не ездил на конгрессы за границей. Он оказался в нужном месте в нужный час. А что, если… Если он и есть тот самый грабитель, который помешал им вчера? У него ведь было временное преимущество, Андрей мог вполне вернуться в отель на десять-пятнадцать минут раньше, чем они, и притвориться спящим в холле. Да нет же, это все домыслы. Или нет?
— У меня нет времени говорить с тобой, и тебе к тому же пора на пленарное заседание, — сказала Ирина.
— Куда мне пора? — быстро спросил Кирьянов, явно не понимая, потом добавил: — Ах да, ты о конгрессе, но, поверь, мне важнее всего ты. Что этот проходимец делает около тебя?
Андрей явно имел в виду Роберта, который показался из номера. Ирина сухо произнесла:
— Андрей, я не понимаю, в чем дело. Это моя личная жизнь, я давно совершеннолетняя и сама распоряжаюсь собственной судьбой. Роберт, пошли!