Сердце того, что было утеряно
Шрифт:
Не понимая происходящего, рыжебородый юноша снова начал выкрикивать угрозы. Суно’ку подала знак, и один из Жертв, вытащив меч из ножен, ударил смертного эфесом по голове. Флоки больше не издал ни звука. Он тихо лежал на полу, разбрызгивая кровь и извиваясь в конвульсиях боли.
– Я сама убила бы этого варвара, наслаждаясь его смертью, как хорошим блюдом, – сказала Суно’ку. – У нас мало времени, поэтому давайте продумаем план отхода.
Пока генерал совещалась с магистром Яариком и явно смущенным Хейяно, благоговейно внимавшим Суно’ку, Вийеки с интересом наблюдал за ними, почти забыв об осаде крепости.
Странные бледно-серые глаза генерала походили на сумеречные небеса в сравнении с пурпурной полночью зрачков у большинства хикеда’ев. Для своего пола она была высокой, хотя и не чрезмерно – например, Яарик и Хейяно превосходили ее по росту. Быстрые движения этой женщины выделялись почти невероятной грациозностью. В движении она напоминала яркое пламя, подумал Вийеки, не спуская с генерала глаз.
– Прорываясь к нам, вы уничтожили только несколько дюжин смертных, – произнес Хейяно. – У них по-прежнему огромный перевес в численности. Конечно, мы можем подождать и утомить их внезапными вылазками. Они вдали от дома и испытывают большие трудности с доставкой припасов.
– А если к ним придет подкрепление, командир? – спросила Суно’ку.
Хейяно заморгал – возможно, даже вздрогнул.
– Пока мы прячемся здесь в развалинах Замка Спутанных Корней, внешняя стена вокруг Наккиги находится в плачевном состоянии, а главный проход к городу и Башня Трех Воронов остаются незащищенными. Разве вы не видели огромный таран из черного железа, который привезли с собой смертные? Где, по-вашему, он будет использоваться? Естественно, не на этих старых развалинах. Он предназначен для ворот Наккиги, для того, чтобы выбить дверь нашего дома! Северяне могут вломиться в покои королевы – пусть Сад хранит ее вечно – еще до окончания лета.
Она покачала головой:
– Нет. Мы должны прорвать кольцо осады и как можно быстрее вернуться на север. Верховный магистр, вы согласны со мной?
Какое-то время Яарик смотрел на нее, выдерживая паузу.
– Да, я согласен с вами. Если нам следует вернуться в Наккигу, пусть это лучше случится раньше, чем позже.
– Отлично.
Суно’ку опустила шлем на сломанную каменную колонну, плавно закругленную веками пролившимися дождями.
– Тогда позовите сюда всех клановых командиров с их отрядами. Оставьте только несколько дюжин часовых. Если во время сегодняшнего сражения какой-то клан потерял командира, назначьте нового, и пусть он выполняет данные ему приказы. Вы поняли, командир Хейяно?
– Генерал, что мы будем делать с телом вашего предка и его гробом? – спросил Яарик.
Он указал на массивную повозку, рядом с которой на коленях стояли поющие церемониймейстеры.
– Как мы будем перемещать этот саркофаг, удерживая дистанцию между собой и смертными?
– Мы оставим гроб здесь, – равнодушно ответила Суно’ку.
Яарик удивленно поднял брови:
– Вы оставите здесь тело вашего прапрапрадеда?
Она покачала головой:
– Нет, но груз будет не таким тяжелым. Тело маршала привяжем к седельной луке, и я сегодня же начну возносить моему предку молитвы горького раскаяния за проявленное бесчестие. Сам саркофаг, на мой взгляд, бесполезен. Мы не повезем его с собой. Сломайте гроб и сожгите, чтобы он не попал в грязные лапы смертных.
Вийеки наблюдал за рыжебородым смертным, все еще извивавшимся от боли между двумя другими напуганными пленниками. Эти кровожадные захватчики больше не бравировали. Под волосатой кожей северян скрывались сердца напуганных детей.
Затем к нему пришла забавная мысль, но он дождался окончания разговора между Яариком и Суно’ку, после чего скромно поднял руку в смиренной просьбе.
– Если мой мастер и генерал позволят мне высказать…
Яарик повернулся к нему:
– Да, старший помощник Вийеки?
– Я слышал, вы сказали, нас сопровождает старшая певчая Тзайин-Кха.
– Да, – ответил магистр. – Я недавно виделся с ней. А почему ты спрашиваешь?
– Надеюсь, я никого не обижу, отнимая ваше время, – сказал Вийеки, – но у меня появилась идея.
В этот вечер уставшие солдаты герцога развели небольшие костры – особенно вблизи разрушенной крепости. Порто и Эндри остались охранять катапульту, которая маячила над ними в мерцающем свете огней, как недремлющий дракон.
– Откуда взялись эти Белые лисы? – возможно, двенадцатый раз спросил Эндри.
Порто устал отвечать на его бесконечные вопросы. Он поворошил палкой угли и протянул руки поближе к огню, едва не обжигая их.
– Неужели они действительно призраки? – не унимался молодой солдат. – Почему ночами они крадутся среди нас, а наши постовые ничего не слышат?
– О, благостный Эйдон! Они норны, а не призраки!
Порто чувствовал себя так, словно внутри него сидел какой-то зверь, желавший вырваться на волю, но, убежав, он разорвал бы мир на куски острыми зубами. Это адское место доводило его до безумия.
– Фейри можно убить, – добавил он. – Разве ты не видел их тела, лежащие в снегу? Разве ты не видел их крови? Такая же красная, как у нас. Когда она вытекает из тел, они умирают.
– Ты же слышал того солдата. Час назад он всадил в норна три стрелы, и это не причинило тому никакого вреда. Белый лис просто исчез. Если он не призрак, то кто?
– Кровью Бога заклинаю тебя, парень, перестань скулить! Норны – ловкие воины. Все, кто был в Хейхолте, знают это. Они могут превращаться в тени и создавать голоса в чужих головах, но тени не представляют собой реальной опасности.
– Все-таки я сомневаюсь…
Эндри был почти бездыханным от страха и не мог успокоиться.
– Откуда они взялись…
Внезапно огонь костра вспыхнул, словно на угли подул сильный ветер, но пламя не согнулось, а поднялось вверх, танцуя над их головами. Все остальные костры тоже превратились в качавшиеся колонны пламени. Напуганные северяне наспех вставали на четвереньки и отползали от огня. Порто, который при появлении пылающего столба отклонился назад, теперь сидел на промерзшей земле с раскинутыми в стороны руками и ногами. Ошеломленный Эндри выкатил глаза от ужаса. Некоторые солдаты в изумлении взывали к Богу и к своим матерям. Другие выкрикивали непристойности или вопили, обезумев от страха.