Сердце трона

Бегларян Лилит

Удары не прекращались. Крики становились все тише и тише и совсем умолкли к моменту, когда он вырвался из цепей. Он кинулся к ней и подставился под удар. Плеть хлестнула по его лицу, и по щеке протянулась огромная красная полоса. Он прижался к оголенному по пояс телу сестры и клялся, что никому ее не отдаст.

Часть первая

Глава 1. Ночь

Дэмьен умер молодым, прожив всего двадцать два года. Болезни обходили короля стороной, и никто бы не подумал, что его судьба оборвется

так рано и так внезапно.

Перед смертью он не желал видеть даже родную сестру. Слуги, врачи, советники – все до одного его раздражали, кроме меня. А я имел большую честь быть его секретарем и личным слугой, долгие годы он называл меня ближайшим другом. Я был рядом и в день, когда Дэмьен взошел на престол, и сегодня, когда он покинул свое королевство.

Так странно было видеть властелина мира таким беспомощным. Мучаясь в судорогах, он не умолкал ни на минуту: или кричал от болей что есть мочи, или вспоминал свою жизнь и жалел о несбывшемся, или – проклинал весь белый свет за то, что ему отвели так мало времени.

Что же теперь будет с королевством? Покойный не дал династии прямого наследника: все они умирали или в утробах своих матерей, или едва увидев мир. Дэмьен оставил после себя только младшую сестру, в которой никогда не видел преемника и которую всячески не допускал к делам. Несладко же придется Ларрэт, ведь именно ей нести бремя власти.

Два дня и две бессонные ночи у кровати умирающего вымотали меня, и я не помню, как прошло погребение и как на ночь глядя я пересек половину Дворца и оказался у этой двери. Ноги сами привели меня к дому моего бывшего наставника. Я стучусь, и мне открывают в ту же секунду, будто ждали у порога.

– Извини, что так поздно, – говорю, оглядываясь по сторонам. Не хотелось бы привлечь внимание.

– Да что ты, Вен, – отвечает старик, приглашая внутрь. – Знаешь же, мой дом и твой тоже. Заходи.

Крэйна я знаю большую часть своей жизни и обязан ему многим, если не всем. Десять лет назад меня чуть не выгнали из Дворца на произвол судьбы, но он приютил и пристроил меня. Страшно представить, где я мог оказаться сейчас, если бы тогда, в восемь лет, оказался на улице совсем один и без единой монеты в кармане. Озлобленный на весь мир. Я безмерно благодарен наставнику за все, что он мне дал, но никогда не благодарил его лично.

– Неужели это правда? – спрашивает Крэйн взволнованно.

– Да.

– Какое несчастье. – От другого это прозвучало бы неискренне, но я вижу в его глазах скорбь. Ему одному я верю безоговорочно.

Я киваю.

– Холодно, – говорит он чуть позже. – Может, чаю? Согреешься…

– Не трать воду.

– Знаешь же, старик я одинокий, ученики – моя единственная радость. Для тебя ничего не жалко. – Он подходит к печи. – Особенно для тебя.

К горлу подкатывает ком из-за чувства вины. За шесть лет службы королю я бывал у учителя считаные разы, зачастую не без повода. В последний раз мы с ним вдоволь разговаривали полгода тому назад. Я избегал его не без весомых причин. Если не вдаваться в подробности, то я хотел таким образом защитить Крэйна от обвинений в том, что он якобы знает больше, чем ему дозволено. Дэмьен был до жути мнительным человеком, и я опасался, что он может ему навредить.

– И что теперь? – спрашивает Крэйн, поглаживая усы.

– Ясное дело, трон перейдет госпоже. Если, конечно, никто вовремя не подсуетится и не перевернет Дворец с ног на голову. В такую ночь может случиться что угодно.

– Ты думаешь, ее жизнь в опасности?

– Возможно. На всякий случай я усилил охрану замка. Но даже мы если обойдемся без покушений, надо признать, что госпожа слишком юна и неопытна, она еще не готова нести корону без поддержки и легко попадет под чье-то влияние. Кто приберет ее к рукам – тот и будет править миром.

– Ты ч-чего? – шепчет Крэйн, проверяя, нет ли кого за окном. – Ты говоришь про королеву, а не про… Как можно?

Он закрывает окно ставнями, тушит свечи. Глаза у него круглые и встревоженные. Я никогда не посвящал его в дела государства, не обсуждал с ним ни короля, ни его семью. Неудивительно, что он в замешательстве. Крэйн из тех людей, которые боятся выйти за рамки правил, ошибиться в словах или проявить мало уважения к вышестоящим. Он думает, за любую неосторожность следует отвечать, но это не всегда правда. Обычно этим недугом страдают люди преклонного возраста, жившие в более жестокое время, когда за малейшую провинность казнили. Крэйну как раз далеко за сорок.

– Как ты можешь порочить имя династии?.. – спрашивает он, хмуря густые седые брови. – Ты клялся ей в верности.

– Сам же знаешь, что нет.

Старик краснеет – он не мог забыть. Я должен был сделать это в день коронации Дэмьена, но поменял в тексте клятвы династию на Его Величество и поклялся в верности одному королю. Это не могло остаться незамеченным, так как шло наперекор порядку, и текст клятвы с начала эры ни один из подданных не осмелился нарушить.

– Я теперь свободен, – говорю. – Я принадлежал Дворцу, потом принадлежал тебе, затем Ордену, наконец господину… А сейчас сам себе хозяин. Представляешь? – Я невольно ухмыляюсь. – Здорово я придумал, правда?

– Разве это не воля короля, чтобы ты…

– Нет, я даже не предупредил его.

– Ты пошел против обычая… – Он отрицательно качает головой. – Нарушил церемонию.

– Дэмьена это, между прочим, весьма тронуло.

Крэйн кладет кружку горячего напитка передо мной, а сам садится с другого конца стола.

– Что теперь с тобой будет? – спрашивает он.

Только что я назвал себя свободным человеком – это значит, что я сам выбираю, как мне жить дальше. Но мне трудно ответить на вопрос Крэйна, не сославшись на судьбу или на волю королевы. Чего я хочу на самом деле: власти или покоя? Хочу ли я в шаге от смерти думать о тех, кому не успел отомстить, о тех, кто займет мое место? Хочу ли я думать об упущенном, как Дэмьен, вместо того, чтобы прижать к груди ладонь близкого человека?

– Я хочу покоя, – отвечаю. – Бросить все и свалить куда-нибудь подальше.

– Как это?

Крэйн родился и вырос во Дворце. Он не видит себя в отрыве от службы, ему трудно понять, как можно прыгнуть с вершины в пропасть. А я вступил на эту тропу с одной целью – отомстить врагу. Когда это свершилось, власть потеряла для меня всякий смысл. Я служил Дэмьену, плыл по течению, я шел за ним следом, не задавая себе вопроса – зачем. Мертвые не отбрасывают тени, и теперь я один меж двух огней: между тем, чего я хотел бы, и тем, к чему привык.