Сердце Великана (постапокалиптическая сага)
Шрифт:
Наклон на девяносто градусов — блок пролетел над головой и вдвинулся обратно. Я сделал следующий шаг и наклон в вправо -
блок просвистел мимо. Дальше — лимбо. Потом вообще лимбо и сразу лимбо дальше некуда, я коснулся одним пальцем пола, чтобы не запрокинутся совсем…
Последним пролетели два блока синхронно — я лишь повернулся боком снижая площадь тела — блоки пролетели почти касаясь. Газету я так и не выпустил из поля зрения. Впрочем, боковое зрение еще лучше подходит для уклонения в шаолинке. Новички правда это не знают. Закончив, я сел на прежнее на место.
Девушки некоторое время пораженно стояли, потом молча возобновили тренировки. Урок номер один: хочешь быть убийцей
пришельцев — прыгай
— Спорим, ты не читал газету, Предатор.
Я поднял взгляд. Это были уже не мои феи, а техники: Гриша и Володя. Провокационно улыбающиеся механики в голубых
засаленных комбинезонах с вечными пятнами масла, которые уже никогда не отмоется до конца света.
Я не заметил, что они вошли в зал, когда проходил шаолинку. И Гриша, и Володя были спорщики. До атаки пришельцев они были автослесарями и заядлыми футбольными фанатами. Футбола больше не было. Как профессионального спорта конечно. Сейчас вообще много чего не было, на что человечество не могло отвлекать ресурсы.
— Сколько ставите? — спросил я, уверенно поднимаясь.
Володя дал задний ход. Отступил на шаг назад. Он спорить не хотел. Гриша же был упрямый. Он сам ради интереса научился проходить шаолинку, хотя ему как технику, это на фиг не нужно было. Упорство помогло ему. Вернее, желание выиграть спор. Он по-видимому с кем-то поспорил, что пройдет ее. Ну и так полгода подряд в свободное от работы время пытался ее пройти. Украдкой даже в моменты техобслуживания, когда он мог использовать свое рабочее время для проверки девайса.
— Две тысячи иен.
Я молча протянул ему газету:
— Выбирай статью.
Он придирчиво посмотрел на дату газеты и ткнул на статью с последней страницы «Вестника Иерихона».
— Вот это интересная похоже.
Я встал на стартовую позицию…
«Странное поведение морской живности возле алеутских островов. Морские обитатели в этом районе уже многократно атаковали рыболовные суда, разгоняясь в воде и врезаясь в борта траулеров, причиняя себе раны несовместимые с жизнью. Рыбаки предполагают, что это как-то связано с атакой пришельцев. Впрочем, ученые-океанографы из Осаки такое утверждение отрицают. Биомеханические…» Я едва не зевнул следующий блок. Чтение действительно сильно отвлекало: «… возможные причины называют повышенный уровень радиационного фона, заставляющий сходит животных с ума. Что косвенно подтверждается локацией, где такие случаи фиксируются. Места ядерных ударов по ОИП(Объекты Инопланетного Происхождения)…»
— Ты один раз запнулся, — сказал Гриша, но деньги заплатил.
Гриша вообще был мне как бы должен. У него был подросток сын — Виталий, который однажды раз за разом давал мне подписывать карточку — ту самую с изображением ультимативного убийцы великанов в виде анимешного героя, объясняя, что у него в школе много друзей и он им обещал мой автограф на карточке. Я уже сбился со счета, от количества его друзей, как заподозрил неладное. И сказал об этом его отцу в столовой. Через пять минут, Гриша привел мне красного как рак и запуганного Виталия, который долго извинялся за свое вранье. Оказывается, он продавал эти карточки японцам-коллекционерам по две тысячи иен за штуку. Деньги уже года два как вернули в обращение, отмененные сразу после вторжения.
Я долго смеялся над этим случаем. Даже не дал Грише, побить юного бизнесмена за углом тех-базы, куда он его сразу отвел после извинений для добавки. Моя карточка с автографом не ценилась очень уж высоко, как не парадоксально звучит. И все потому, что я был еще жив. У мертвых убийц великанов. Особенно первой волны они ценились гораздо дороже. Ведь, мертвый не мог подписать следующую карточку со своим аватаром-изображением. С тех пор, Гриша под всякими предлогами возвращал мне этот придуманный им «долг». Хотя я его поначалу предупредил не делать это. Я ничего не потерял, подписав с десяток карточек. Но у него были какие-то закидоны на счет долгов и чести автослесаря. Да и сынка он воспитывал в духе «железной стойкости», как он любил хвастаться до
этого случая. Возможно это его угнетало. Прошлое хвастовство передо мной.
Девчонки к тому моменту прекратили и разом уселись на пол. Кто, поджав ноги в коленях. Кто устало лег даже на спину. Балетом они явно в детстве не занимались. Вот у балерин бывает выносливость! Да и убийцы великанов из балерин классные получились бы. Легкие, летучие и смертоносные балерины. Я увлекся этой мыслью, что даже мечтательно представил картину балета в воздухе. В пачках, вокруг головы великана, яростно и тщетно пытающегося их физически устранить.
Девчонок мне стало очень жалко. Вообще мне было их жалко с самого начала, просто сейчас я подошел к пику этого чувства. Бедные девахи, зачем они нарываются на самоубийство? Должны же быть какие-то причины. И почему они одинакового возраста? Лотерея — рэндомная вещь. И включает в себя возраст от 18 до 40 лет.
Я подошел к ним и тоже сел, как самурай на корточки, придирчиво оглядывая их изможденные лица с мокрыми волосами. Майки с потными пятнами и уже оформившиеся женские фигуры, хоть и щуплые. Две были совсем симпатяшки. Четвертая и Седьмая. Гриша и Володя к этому моменту ушли, чему я был несказанно рад. При них говорить по душам было невозможно. И так их на базе моим гаремом называли и подсмеивались. Зачем Хироши мне такую подлость сделал, я не знал. Месть за что-то? Или опять аналитики начудили, убедив его в чем-то?
— Давно вы друг друга знаете? — спросил я.
— Давно.
Вторая фея была самая болтливая. Ее звали Елена. Но имена, я нарочно, не применял. Пусть привыкают к прозвищам, которые они до сих пор не придумали. Только одна не смело предложила называть ее: Цветок Смерти. Прозвище, которое я мгновенно забраковал, как идиотское и слишком хвастливое для новичка.
— Сколько давно? Пять лет? Четыре года?
— Со школы еще.
Я несказанно удивился:
— Вы что, одноклассницы?
— Да. Из интерната. Под Благовещенском.
— Детдомовские?
— Интернатские.
Я не уловил разницы или что она имела в виду, но продолжил спрашивать:
— А как к японцам попали. Ооновский самолет эвакуировал?
— Нет нас рыбаки японские подобрали. Мы до побережья два месяца добирались. Сами. По тайге…
Она ровным голосом, без особых эмоций начала мне рассказывать свою жуткую историю. Я лишь присвистнул. Девицы были в экскурсии со своей учительницей, когда началась первая стадия. Им было по четырнадцать, и они в лесу на шашлык собрались. Девичник такой без мальчиков. Походное снаряжение что они взяли с собой, потом спасло им жизнь. Иначе не выжили бы. Вторую и третью стадию тем более. Я уж не говорю о четвертой — самой страшной. Училка-воспитательница у них оказалась огонь-девка. Нестандартно мыслила, чем спасла этих девочек. ЭМ оружие пришельцы в начальный этап первой стадии не применяют. В этом состоит гигантская подлость и хитрость пришельцев. Планета все же огромная и ресурсы ее, технологически уступая, все же превосходят в количестве многократно. Первая стадия — это стадия обмана. Стадия ловушки, нечеловеческой хитрости. Прилет гигантского корабля на низкую земную орбиту, что его можно без проблем увидеть в бинокль днем, естественно вызывает страшный переполох на Земле. Все эти НОРАДЫ, НАТО и прочие приводятся в полную боевую готовность. Все что может летать взлетает. Все что может стрелять приводится в боевую готовность. Все отпуска, увольнения отменяется. Все собираются. Тупо и глупо, чтобы удобнее было убивать. А ведь всем известно правило — не можешь прямо противостоят противнику, немедленно рассредоточься и переходи к партизанским действиям. Сбережешь ресурсы.