Шрифт:
ПРОЛОГ
Солнце уже садилось, и отблеск его последних лучей окружал прислонившегося к камню Лановара золотистым ореолом. Свет умирающего зимнего светила нес легкое тепло, ласкал опущенные веки. Лановар вздохнул и открыл глаза. Жэм Гримо посмотрел на него с высоты своего немалого — Давай я отнесу тебя к Ведунье, Лан, — предложил он. — Она произнесет древнее магическое заклинание и вылечит тебя.
— Немного погодя, дружище. Вот передохну немного и соберусь с силами.
Гримо выругался и отвернулся. Ослабив перевязь на плече, он вытащил из-за спины внушительных размеров палаш.
— Этому чудовищу самое место в музее Друаха, — сказал Лановар. — Анахронизм.
— Не понимаю, о чем ты, — пробурчал Гримо.
— О том, друг мой, что его время прошло. Предназначение этого клинка в том, чтобы рубить броню. А сейчас стальные доспехи уже никто не носит.
Гримо вздохнул и, сунув меч в ножны, опустился на землю рядом с другом.
— Говоришь, его время прошло, да? Значит, мы чем-то похожи, Лан. Нам следовало родиться во времена настоящих горских королей.
Кровь медленно сочилась из-под тряпки, закрывавшей выходное отверстие раны на спине Лановара, и растекалась черным пятном по синему с зеленым плащу, своего рода символу свободы ригантов, носить который теперь запрещалось законом.
— Надо прикрыть рану, — сказал Гримо.
Лановар не возражал. Возможно, он даже не почувствовал, как товарищ наклонил его вперед и прижал к спине свежую тряпицу. На какое-то мгновение сознание перенесло Лановара в недавнее прошлое.
Он снова увидел высокий камень и стоящего около него высокого человека в черном. Жалеть о чем-то было уже поздно, но, конечно, ему следовало положиться на инстинкт. В глубине души он понимал, что Мойдарту доверять нельзя. Когда их взгляды встретились, в темных глазах противника блеснула ненависть. Но цена казалась слишком большой, и блеск возможной выгоды ослепил Лановара, не позволив разглядеть правду.
Мойдарт пообещал, что бурные времена закончатся: не будет больше ни бессмысленных кровопролитий, ни ненужных распрей, ни убитых солдат и горцев. Этим вечером у древнего камня они пожмут друг другу руки и положат конец жестокостям. Со своей стороны Мойдарт поклялся, что обратится к королю с просьбой восстановить клан ригантов во всех правах.
Сопровождавший Лановара бойцовый пес, Ворон, глухо зарычал, когда они вышли на просеку.
— Тихо, малыш, — шепнул Лановар. — Битва не начинается — она закончилась.
Он подошел к Мойдарту и протянул руку:
— Хорошо, что мы можем вот так встретиться. Междоусобицы слишком долго терзали эту землю.
— Да, сегодня все закончится, — согласился Мойдарт, отступая в тень камня. Какую-то долю мгновения Лановар так и стоял с протянутой рукой. Потом услышал шорох, донесшийся из кустов справа и слева, и увидел поднимающихся из укрытия людей. Шесть солдат с мушкетами окружили вождя ригантов. Еще несколько вышли на опушку с саблями наголо. Ворон напрягся, собираясь броситься на врагов, но Лановар остановил пса короткой командой. Сам он не двинулся с места — как было уговорено, предводитель горцев пришел на встречу безоружным.
Он посмотрел на Мойдарта. Правитель улыбался, но в темных прищуренных глазах не было и намека на веселье. Только ненависть, глубокая и всепоглощающая.
— Значит, твое слово — пустой звук, — тихо сказал Лановар. — А ведь ты говорил о безопасности и доверии.
— Я позабочусь о твоей безопасности, мерзавец, — прошипел Мойдарт. — Сначала тебе будет обеспечена безопасность до моего замка. Потом ты будешь в безопасности в самом глубоком из его подвалов. И наконец, ничего не опасаясь, взойдешь на виселицу.
В этот момент воздух разорвал громоподобный боевой крик. На просеке возникла массивная фигура с занесенным двуручным мечом. Нижнюю часть лица скрывал черный платок, а темная одежда ничем не походила на традиционное облачение горцев.
Лановар приободрился. Это был Гримо.
Застигнутые врасплох солдаты повернулись к дерзкому воину. Мушкеты выстрелили, но ни одна пуля не достигла цели. Тяжелый палаш рассек одного из солдат от плеча до пояса. Во все стороны брызнула кровь. Воспользовавшись паникой, Лановар отпрыгнул в сторону, схватил за дуло первый попавшийся мушкет и выдернул его из рук обескураженного солдата, а когда тот попытался вернуть оружие, ударил беднягу прикладом в лицо, сбив с ног. На помощь товарищу поспешил второй мушкетер.
Ворон зарычал и прыгнул, страшные челюсти сомкнулись на горле солдата, Лановар вскинул мушкет, отыскивая взглядом Мойдарта, но дворянин уже нырнул в спасительные кусты. Снова раздались выстрелы. Над поляной поплыл сизый дым, сопровождаемый противным запахом серы. Гримо, рубя налево и направо, набросился на мушкетеров. Один из солдат кинулся на него сзади, норовя ударить саблей. Лановар выстрелил, почти не целясь. Пуля попала в рукоять сабли и срикошетила прямо в правый глаз несчастному. На противоположной стороне вырубки появились еще три мушкетера. Перепачканный кровью Ворон устремился к ним. Один из врагов с диким криком упал. Двое других выпалили в рычащего пса. Ворон свалился на землю.
Отбросив бесполезный мушкет, Лановар побежал к Гримо. Мушкетеры, не имея возможности перезарядить оружие, отступали под натиском неистового горца. Их вооруженные саблями товарищи либо остались лежать на просеке, либо спрятались в лесу.
Лановар присоединился к залитому кровью врагов другу.
— Уходим! Быстро! — крикнул он.
Когда они уже повернулись, из-за дерева выступил Мойдарт. Гримо увидел в руке правителя длинноствольный пистолет. Он попытался заслонить Лановара, но не успел. Пуля пробила черный плащ Гримо, вошла в живот вождя ригантов и вышла из его спины.
— Это за Райэну! — воскликнул Мойдарт.
У Лановара подкосились ноги. Гримо подхватил падающего товарища и взвалил на плечо. В следующее мгновение они уже исчезли в чаще за тропинкой. Поначалу боль была невыносимой, но потом раненый потерял сознание. Очнувшись, он обнаружил, что сидит на склоне горы, а боль почти утихла.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Гримо.
— Не слишком хорошо, — признался Лановар.
Гримо снова закрыл рану и прислонил друга к камню. Лановар начал заваливаться набок и попытался удержаться, выставив правую руку. Рука не слушалась. Гримо поддержал его.