Сердце яростное и разбитое
Шрифт:
Дастан наклоняется ближе, словно хочет поделиться секретом.
– Королевская стража не так беспощадна, как говорят.
Он считает, что я нервничаю из-за поединка.
– Мы в пути уже несколько недель, – продолжает Дастан. – Мои люди уговорили меня принять участие.
Получается, Рэн не с ним. Принц вряд ли бы покинул Замок Железной розы на несколько недель, а начальник королевской стражи вряд ли бы оставил его без защиты ради спортивного состязания.
Мы бездействуем слишком долго. В толпе начинает
Ноги, обутые в тяжелые ботинки, начинают свой безжалостный топот. С минуты на минуту народ начнет скандировать.
– Не отказывайся от поединка, – просит Дастан, принимая мое молчание за страх. – Я буду поддаваться.
Как я и предполагал, толпа начала скандировать: «Дерись. Дерись. Дерись». От всего этого сердце начинает биться чаще, и мое внимание обостряется.
Дастан кладет руку на рукоять меча и встречается со мной взглядом.
В его глазах читается вопрос.
Я коротко киваю ему.
Дастан начинает вытаскивать меч, и когда лезвие полностью высвобождается из ножен, в его лице мелькает узнавание.
– Йорн. Может такое быть, что мы раньше с тобой где-то виделись?
– Нет.
Мой меч, как старый друг, высвобождается из ножен, и я атакую быстро и сильно еще до того, как мой противник успевает подготовиться. Дастан едва успевает блокировать удар. Наши клинки скрещиваются, и лязг металла разносится над ареной. Толпа радостно ревет.
Дастан быстро сдает позиции, пятясь назад в ожидании возможности нанести ответный удар. Он думал, что я буду отступать, что бой будет легким. Он недооценил меня, и за эту ошибку я бы сделал ему выговор, если бы до сих был его командиром.
Когда появляется возможность, Дастан идет в наступление с пылом, которого я от него не ожидал, и мне приходится отступать. Мое тело помнит приемы, помнит движения этого танца клинков. Когда мой противник делает ложный выпад, я отвожу лезвие его меча вниз, и мы отскакиваем друг от друга и начинаем ходить по кругу.
– Я точно тебя знаю, – говорит Дастан, и его взгляд темнеет от гнева. – Кто ты такой?
– Никто.
Меч Дастана поднимается, и я нападаю.
Он хорош. Намного лучше, чем я помню. Когда мы снова отскакиваем друг от друга, мои предплечья начинают ныть от усталости, которую Дастан вряд ли чувствует вообще. Час, проведенный на пыльной арене с Тайко, в подметки не годится тому времени, которое тратит на тренировки королевский гвардеец.
Должно быть, Дастан чувствует мою усталость, потому что его следующая атака слишком жесткая и стремительная, и от нее я падаю на землю. На языке я чувствую привкус крови и пыли. Я перекатываюсь до того, как противник успевает прижать меня к земле, после чего подскакиваю и бью Дастана плечом в живот.
Я думал, что у меня получится сбить его с ног, но Дастан реагирует без промедления и хватает меня
Хороший прием, но я его знаю. Свободной рукой я выхватываю кинжал из-за пояса Дастана и направляю острие ему в горло. Дастан чертыхается и рывком отклоняется назад, тем самым освобождая мою вторую руку и теряя равновесие. Я иду в наступление и оказываюсь сверху, меняя наши позиции.
Дастан успевает блокировать своим мечом удар моего клинка, но преимущество все равно остается на моей стороне. Я наваливаюсь на командора, пока не возникает риск того, что он сам перережет себе горло. Мы оба тяжело дышим, но дыхание Дастана, скорее всего, сбилось от ярости.
– Скажи мне, кто ты такой.
– Довольно ловкий прием, – говорю я. – Тот, с броней. Кто тебя ему научил?
Он сильно напрягается, и под лезвием его меча появляется тонкая полоска крови.
– Если убьешь стражника, то лишишься головы, – цедит Дастан сквозь стиснутые зубы.
Он не единственный, кто так думает. Ликование толпы превратилось в озадаченный ропот.
Голос Уорвика разносится над трибунами, и звучит он при этом несколько сдавленно:
– Йорн! Позволь напомнить тебе, что мы здесь не деремся насмерть.
На другой стороне арены я замечаю какое-то движение. Стражники почувствовали, что их командор может находиться в опасности.
Я приставляю кончик кинжала к уязвимому месту прямо под подбородком Дастана.
– Скажи своим людям, чтобы они не подходили.
– Это он! – раздается голос трибун. Он кажется мне знакомым, но я не могу вспомнить, кому он принадлежит. – Это он! Я знал, что он жив.
Мое сердце замирает от страха. Дастан злобно смотрит на меня, но затем выражение его лица медленно меняется. Его злость превращается в недоумение.
– Командор Грей?
Мне нужно принять решение. Находящиеся между нами лезвия дрожат от усилий с обеих сторон.
– Не дай ему сбежать! – кричит голос.
– Я не твой командор, – говорю я Дастану.
– Но…
Я ударяю его в челюсть рукой, держащей кинжал. Это дает мне буквально секунду форы, но и этого достаточно, чтобы броситься обратно в узкий проход. Мимо моего плеча со свистом пролетает стрела и застревает в стене. За ней следует вторая, которая ударяет меня по броне и, не причинив никакого вреда, отскакивает в сторону.
Проход ведет во двор, но я хватаюсь за лестницу, приставленную к боковой стене, и лезу наверх, преодолевая две ступеньки за раз. Я оказываюсь на чердаке как раз в тот момент, когда стражники выбегают во двор. Под моими пальцами грязь и паутина. Я задерживаю дыхание. Мое сердце бешено колотится в груди, моля о воздухе.