Сердце ждет любви
Шрифт:
Она должна быть благодарна, что маркиз предложил семье замену долговой тюрьме, хотя она не понимала, почему он решил, что ее замужество стоит десяти тысяч фунтов. Они встречались два раза случайно, очень коротко, и оба раза она дала понять, что относится к нему с презрением.
— Роуз, — прервала ее мысли Мэгги, — дядя Эскотта достаточно богат. Если твоему отцу удастся выторговать отсрочку до нашей свадьбы, Эскотт мог бы убедить лорда Полбриджа одолжить эти деньги твоему отцу.
— Тебе еще не сделали предложения, Мэгги. Ты только день или два называешь его по имени.
—
— Я только говорю, что Косгроув хочет, чтобы мой отец заплатил долг Джеймса. Самое большее, что сможет сделать отец, — это отложить объявление о помолвке до конца месяца. Точнее, на двадцать шесть дней. Я предпочитаю факты, а не волшебные сказки. А что Эскотт сделает тебе предложение, я не сомневаюсь.
Лицо кузины просияло.
— Надеюсь… А тебе сочувствую. Право, не знаю, что тут можно придумать.
Роуз и сама безуспешно искала выход. Всю ночь она пролежала без сна, пытаясь найти способ достать эти десять тысяч фунтов. Ничего не приходило ей в голову, если не считать продажи Джеймса пиратам. Как бы ни была забавна эта мысль, в эту минуту она чувствовала себя просто… раздавленной.
— Пойдем же, Роуз. Давай купим ленты для прически. Это поднимет тебе настроение.
Свалившийся с небо мешок с деньгам и по-настоящему поднял бы ей настроение. Роуз кивнула, стараясь улыбнуться:
— Да, это как раз…
Внезапно она натолкнулась на встречного прохожего. Книга выскользнула из-под ее руки и упала на землю. Приготовившись извиниться перед человеком за свою неловкость, Роуз обернулась и застыла на месте.
— «История Нового Света», — прочитал он, подняв книгу.
На нее смотрели черные, как уголья, глаза. Она никогда не видела таких глаз. Впечатление от этого прямого пристального взгляда… пугало. Мэгги рядом тихонько ахнула.
— Благодарю зато, что подняли мою книгу, сэр, — сказала Роуз, стараясь сдержать неожиданную дрожь в голосе. — Могу я ее взять?
Мужчина склонил набок голову, и прядь угольно-черных волос упала ему на лоб. Он был одет во все черное, заметила она. Лишь белый воротник рубашки и незатейливо завязанный белый шейный платок несколько смягчали строгость его одежды. Он снова перевел взгляд на книгу.
— Вас интересует Америка? — спросил он низким приятным голосом, который проникал в душу.
— Люблю узнавать новое, — ответила она и протянула руку за книгой.
Уголки его губ дрогнули, и он медленно передал ей книгу.
— А я мог бы научить вас кое-чему, леди Розамунда, — тихо произнес он.
Последний раз взглянув на нее своими черными как ночь глазами, он повернулся и исчез в толпе, как будто никогда и не появлялся. Как будто она создала его в своем воображении.
— О Боже! — шепнула Мэгги и сжала ее руку. Роуз вздрогнула.
— Что? Ты его знаешь?
Мэгги затрясла светлыми волосами:
— Нет. Но я слышал о нем. Как и ты.
— Кто же он? Ради всего святого! Он назвал мое имя. — И то, как он произнес его, и что он сказал… ей захотелось покраснеть, но только незаметно.
— Святость не имеет к нему никакого отношения. Мой отец однажды указал мне на него и велел держаться от него подальше.
—
— Это был лорд Брэмуэлл Лаури Джонс.
Брэм поднял крышку карманных часов. Если Абернети должен встретиться с Косгроувом в полдень, то он опаздывал.
— Пошел, Титан, — приказал он, ударив в бока черного коня. Они помчались галопом, с быстротой, которую только позволяла обстановка на Пэлл-Мэлл в этот час.
Если бы девушка не провела так много времени в этой чертовой библиотеке или если бы он поборол себя и шагнул через порог хранилища книг, чтобы поближе рассмотреть ее, он мог бы сберечь немного времени. Но бывают препятствия, которые даже он не мог преодолеть. Одним из них было посещение публичной библиотеки.
Книга, которая выпала из ее рук, удивила его, он не предполагал, что она читает подобную литературу. Наверное, потому, что заранее составил свое представление о ней. Она была серой мышкой, со слабым характером, близко посаженными глазами, в платье с воротником до подбородка, игривым смешком, неспособной вести разговор, а книга должна была быть одной из этих ужасных готических развлекательных историй, которые молодые девицы находили очень романтическими.
Ее глаза не были близко посаженными. Они были зеленые, он это прекрасно запомнил, и хорошо гармонировали с ее темно-рыжими волосами, и смотрели прямо ему в лицо. Женщины не часто делали это. Невзрачные девицы заведомо опускали взгляд.
Ее отец был прав, когда говорил, что в ней нет ничего особенного, что грудь у нее маловата, а рот чуть великоват. Ее рост был на несколько дюймов выше того, при котором женщина считалась миниатюрной, и он разглядел на ее переносице полдюжины веснушек.
Подъехав к дверям клуба, он спрыгнул с Титана и бросил поводья подошедшему запыхавшемуся груму, который сопровождал его.
— Выгуляй его, Реддинг, — распорядился он. — Я ненадолго.
— Хорошо, милорд.
В дверях его приветствовал швейцар:
— Лорд Брэмуэлл, добрый день.
— Спасибо, Джоунс. А Косгроув здесь?
— В столовой. Он ожидает господина…
— Да, я знаю. — Брэм прошел через вестибюль в большую темную, с деревянными панелями столовую.
В ней пахло жареной дичью и вином. Даже в такой ранний час более половины столов занимали сливки мужской части лондонской аристократии. Во всей этой растущей полуденной толпе выделялся человек, сидевший в дальнем углу комнаты. По меньшей мере один незанятый стол отделял его от остальных обедающих.
— Кинг, рад видеть тебя, — сказал Брэм, садясь на стул напротив маркиза. Обычно он не любил сидеть спиной к залу, Косгроув тоже этого избегал, но он пришел первым.
— Брэмуэлл, странно видеть тебя в таком приличном обществе. — Маркиз взял бутылку портвейна, стоявшую в центре стола, и налил бокал Брэму.
— Могу сказать то же о тебе.
Бледно-голубые глаза на мгновение остановились на Брэме.
— У меня гость к ленчу. Дело. Я бы избавился от него. Если бы мог.
— Да, ты же готовишься к свадьбе. — Брэм отхлебнул слишком сладкого вина, единственного, которое пил Косгроув до наступления ночи. — Пришел заранее тебя поздравить.