Сердце звёздного мира
Шрифт:
— Но почему? — удивился Тюфяк. — Они проводят здесь время до зимы, а затем покидают дельфинарий; тут их кормят и защищают…
— Защищают? — рассмеялась девушка. — Приглядись повнимательней к улыбке дельфина и увидишь ровные ряды зубов; их добрая сотня, и они остры, как стальные иголки. Эти создания остановят любого врага. Дельфинам никто не страшен в открытом море, скорее они должны опасаться людей… или, по крайней мере, быть настороже.
— Но мы больше не приносим им вреда, — медленно проговорил Джек. Охота на дельфинов запрещена с той самой поры, как доктор Лилли доказал существование у них высшей нервной деятельности. Неужели тебе трудно примириться с тем, что
— Верно… — донеслось из бассейна.
Наступила томительная пауза, которую прервал звонкий голосок Сильвии.
— Так ты смирился с пленом, Турсиопс?
Вторая пауза была короче.
— Я свободен всегда, — ответил дельфин, — но… в океане я был счастливей…
В течение всей недели разговор с Турсиопсом не выходил у Джека из головы; по непонятной причине юноша мысленно возвращался к нему каждый день. Но наступил очередной понедельник, и все заботы отошли на второй план.
— «Арго» — объявил Секретарь Харт, — готов к полету.
Гигантские размеры звездолета, некогда вмещавшего до тысячи человек, порождали на его борту мертвую тишину, давившую на трех астронавтов. Мощные двигатели «Арго» работали почти бесшумно и, будучи отделены от жилых отсеков, ничем не тревожили экипаж. Беззвучно функционировала контрольно-измерительная аппаратура. Грузовые отсеки корабля заполняли контейнеры. Нагромождение бесчисленных ящиков создавало разнообразные пустоты, в которых при малейшем движении зарождалось гулкое эхо, действовавшее на нервы сильнее, чем гнетущая тишина. В такие моменты молодым людям казалось, что они находятся на борту брошенного на произвол судьбы океанского лайнера. Через неделю они попробовали ограничить свое перемещение по звездолету командной рубкой, достигавшей размеров «Ариадны», представив себе, что остального просто не существует. Увы, из этой затеи ничего не вышло. Профессор Лэнджер частенько организовывал вылазки в чрево «Арго»; ему не терпелось проверить работоспособность тех или иных приборов, причем особую заботу он проявлял к высококачественной звукозаписывающей аппаратуре. Волей-неволей молодым людям приходилось сопровождать своего капитана.
Много беспокойств доставлял им и камбуз. Джека вполне устраивали поварские таланты профессора, который был большим знатоком кулинарного искусства и умел творить чудеса даже из небогатого набора продуктов. Напротив, все блюда, выходившие из-под рук Тюфяка, включая простейший омлет, напоминали по вкусу и запаху горелую резину; и Джек понимал, что его собственная квалификация не намного выше. По понятным причинам профессор Лэнджер желал исполнять обязанности повара только одну неделю из трех. Его не смущала перспектива питаться некоторое время малосъедобной пищей.
— У нас впереди долгое путешествие, — говорил капитан «Арго», идеальная возможность для вас обоих научиться готовить. Кулинария высокое искусство и прекрасный способ разнообразить досуг.
— Сэр, — позволил себе возразить Джек, — нас учили, что искусство это способ передачи информации. Мне кажется, что мастерство в приготовлении еды не подходит под это определение.
— Полагаю, что большинство вам возразит. Мысль о том, что архитектура или музыка лишь передают информацию, плохо укладывается в голове, ответил профессор. — Между тем их принадлежность к искусству не вызывает ни у кого сомнений. Полагаю, что все определяется точкой зрения на свое дело. Вряд ли можно отнести к творцам производителя гамбургеров. Но создатель гастрономического словаря Ларусса… Его творение сродни «Лаокоону» Лессинга!
— Никогда не слышал о такой книге, — удивился Тюфяк. — О чем она?
— Речь в ней идет о скульптуре, — охотно разъяснил Лэнджер, — но в целом она посвящена эстетике, науке о прекрасном, обобщенному взгляду на произведения искусства. Ту же оценку можно отнести и к великой кулинарной книге.
Профессор надолго оседлал любимого конька, но он был капитаном, поэтому экипаж терпеливо выслушал его сентенции и приступил к регулярным дежурствам по камбузу. К огорчению молодых людей, им пришлось участить посещение гулких грузовых отсеков в поисках новых ингредиентов для очередного меню.
Тем временем «Арго» стремительно летел в галактическом пространстве, держа курс на созвездие Стрельца. Звездолет окружали бескрайние темные области движущейся космической пыли, но это обстоятельство не смущало астронавтов — в таких же условиях проходила их первая встреча с Вершителями Судеб.
К удивлению наблюдателей, за время полета звезды Стрельца начали изменять взаимное расположение, отклоняясь от расчетных траекторий, в чем не позволили усомниться беспристрастные показания спектрометров. Вскоре за процессом можно было следить невооруженным глазом. Звездолет незаметно преодолел условную границу пространственно-временных состояний, за которой все макрообъекты находились в непрерывном движении. «Арго» достиг своей крейсерской скорости и за час преодолевал расстояние в световой год, но впереди лежал еще долгий путь и расслабляться не приходилось. Капитан Лэнджер не сомневался, что Гегемония, простершая свои щупальца до Солнечной системы, способна контролировать и ту область Галактики, в которой находился сейчас их корабль.
В конце вахты профессора команда собралась в рубке для обычного обмена мнениями.
— Хотя Гегемония пока что не установила своего владычества в этом районе Галактики, — проговорил Лэнджер, — она не позволит никому чувствовать себя свободным и нарушать неписаные правила поведения. Поэтому нам не следует отклоняться от рекомендованного курса.
— Следовательно, мы находимся в зоне протектората Гегемонии, уточнил Джек.
— Да, или на мандатной территории, если угодно, — ответил профессор.
— Режим непрерывного наблюдения… — протянул Тюфяк. — А я считал, что корабль, находящийся в стоячей волне пространственного континуума, невозможно обнаружить.
— Мы склонялись к такой точке зрения, и ничего больше нам пока не известно, — отозвался Лэнджер. — Судьей здесь может быть только опыт.
— Вспомните, Вершители Судеб ни разу не потеряли «Ариадну», сопровождая ее на пути к Земле, — обронил Джек.
— Спасибо за напоминание, но окончательные выводы делать рано, упорствовал Тюфяк. — Я помню об этом случае, но детали полета Вершителей ускользнули от меня. Сэр, вправе ли мы тут экстраполировать? Вершители уникальные создания, и галактики не могут подражать им во всем. На этом основана надежда на успешно завершение нашей миссии, — у Тюфяка неожиданно прорезался дар красноречия.
— Вы говорите вроде бы верно, — усмехнулся капитан «Арго», — но взгляните, к этому времени наш сканер, который должен молчать на стоячей волне, зарегистрировал три коротких сигнала, два из которых имеют одинаковую форму. Допускаю, что мы имеем дело с зондирующими импульсами и столкнулись с так называемым эффектом радара Гертеля.
— Хмм, — в раздумье покачал головой Джек, — если галактики справились с проблемой связи в стоячей волне, то они чересчур крепкий орешек для нас.
— Более чем вероятно, — согласился профессор, по-прежнему сохраняя полную невозмутимость.