Сердцу не прикажешь
Шрифт:
Оно, видимо, давно лежало там, но он его не заметил. С удивлением он гадал, вертя в руках письмо, кто бы мог написать ему. Оно было из Англии, отправлено авиапочтой. Малколм увидел на конверте обратный адрес конторы его адвокатов.
Первое, что пришло ему в голову, что это ответ на его распоряжения относительно дома, поэтому он равнодушно, почти механически вскрыл письмо, собираясь быстро пробежать его глазами и отбросить в сторону.
Но первые же строки заставили его внимательно прочесть письмо до конца. Закончив, он невольно снова вернулся к началу, словно не поверил своим глазам.
Адвокаты извещали Малколма о том, что в начале прошлой недели его дядя, лорд Грейлинг и его единственный сын Джон погибли в автомобильной катастрофе. Адвокаты выражали надежду, что Малколм свяжется с ними, и посетовали на то, что с большим трудом его отыскали. Они сожалели, что не смогли сообщить ему о случившемся раньше, ибо он является единственным наследником как титула покойного, так и его имущества. Адвокаты были бы благодарны ему, если бы он по получении этого письма немедленно связался с ними.
Малколм еще какое-то время тупо смотрел на письмо, затем сложил его и, вложив в конверт, сунул в карман. Откинув назад голову, он внезапно расхохотался. Странный и неприятный этот смех испугал его самого. Спустившись на лифте в холл, он попросил вызвать ему такси.
Пересекая холл, он испытал легкое головокружение. Видимо, от голода, подумал он и почему-то коснулся кармана, как бы проверяя, там ли письмо.
Малколм опоздал, но Марсия с отцом ждали его в баре казино. Увидев, как он приближается к ним, они сразу поняли — что-то произошло. Лицо его было бледным, но не это поразило их, а странное выражение глаз.
Однако Малколм не дал им возможности даже рта раскрыть для расспросов или приветствия. Подойдя прямо к Марсии и взяв ее протянутую для приветствия руку, он неожиданно произнес:
— Я думал о нашем вчерашнем разговоре.
Марсия громко с придыханием охнула от неожиданности, но, прежде чем успела что-то ответить, Малколм уже повернулся к ее отцу.
— Полковник, — произнес он ровным голосом. — Марсия и я решили пожениться. Я уверен, вы не откажете нам в вашем благословении.
В голосе его была ирония, губы дрогнули в какой-то кривой и скорее недоброй улыбке.
— Мой дорогой Уортингтон... — начал было полковник, но Малколм перебил его.
— Я знаю, это для вас сюрприз, — сказал он. — Кстати, Уортингтон более не моя фамилия. Теперь я Грейлинг, лорд Грейлинг, хотя, думаю, вы не станете против этого возражать.
Малколм сознавал, что он груб и вульгарен, но ничего не мог с собой поделать. Ему было все равно.
Глава 4
Ведя машину по Большой северной магистрали, Малколм не замечал весеннего утра. Глаза его смотрели вперед на дорогу. Он редко обращался к сидевшей рядом Марсии.
Однажды, не выдержав, он послал проклятие водителю грузовика, без должного предупреждения свернувшему направо.
— Растяпа! — громко выругался он. — Мы могли бы попасть в аварию.
Марсия промолчала, да он и не ожидал, что она что-либо скажет. Когда в полдень они достигли Бернби, то оба вышли из автомобиля не только со вздохом облегчения, но и с сознанием того, что наконец-то они освободились друг от друга и могут отвлечься от своих безрадостных раздумий.
Они были женаты десять дней, и за этот срок Марсия так и не привыкла к обращению «леди» и к резкости мужа, которого уже стала побаиваться.
Она вышла замуж не за того человека, которому в порыве откровенности поведала о себе, а потом скорее из жалости или сострадания поцеловала его в щеку.
Ее мужем стал совсем другой. Человек с суровым и мрачным лицом, не умеющий улыбаться, со взглядом, устремленным куда-то сквозь или мимо нее, как будто она ровным счетом ничего не значила.
Поначалу Марсия была слишком обрадована и благодарна ему за все, что он сделал для нее, и не задумывалась над тем, какие чувства или причины побудили его внезапно переменить мнение и жениться на ней.
Ей было стыдно за нескрываемую радость отца и его сентиментальные слезы, когда наконец британский консул скрепил их брачный союз.
Не удалось избежать и огласки — Малколму пришлось назвать себя в консульстве. История, как он столь неожиданно унаследовал титул лорда и старинное поместье, являющееся историческим памятником, и его поспешный брак были находкой для местной прессы. Малколм и Марсия отказались от интервью, но фотокамер им избежать не удалось.
Новобрачные немедленно отбыли в Англию. Во время путешествия они вежливо обменивались друг с другом скупыми фразами. Малколм почти механически оказывал Марсии какие-то элементарные знаки внимания, но так же, как и его молодая жена, все еще смутно представлял, что на самом деле с ними произошло.
Марсия всю ночь пролежала с открытыми глазами, все еще не веря, что ее прошлая жизнь стала перевернутой страницей, но чувство тревоги и неуверенности не покидало ее.
В Лондоне большую часть своего времени Малколм уделил встречам с адвокатами. Утром, уходя, он не посчитал нужным зайти в спальню Марсии и сообщить ей об этом, но днем позвонил по телефону и, коротко проинформировав ее о своих делах, предложил встретиться в полдень за ленчем. У Марсии было время обдумать все, что она хотела сказать ему.
Встретившись, она подождала, пока официант подаст заказанную еду и уйдет, и с дрожью в голосе, которую не смогла скрыть, не глядя мужу в глаза, сказала:
— Малколм, я хотела бы кое о чем спросить вас.
Она чувствовала на себе его серьезный взгляд.
— Спрашивайте.
— Это касается моего будущего, — начала Марсия. — Я хотела бы знать, что вы намерены делать дальше. Когда я попросила вас жениться на мне, то заверила вас в том, что ни в коей мере не хочу связывать вас, что вы в любое время можете развестись со мной. Мне нелегко говорить об этом, — торопливо продолжила она, вертя в руке пустой стакан и не решаясь поднять глаза и взглянуть в лицо Малколму. — Однако я хотела бы знать, что меня ждет. Вернее, я хочу знать, что я буду делать и хотите ли вы, чтобы я чем-нибудь занималась.