Сердечные дела
Шрифт:
Убитая горем женщина попыталась улыбнуться.
— Все равно, я должна была сделать так, как ты предлагал, и увести его отдохнуть.
О, Дон вел умную игру, мрачно подумала Аврора. Прикидывался заботливым, предлагал уехать отдохнуть, прислал свою секретаршу. Неудивительно, что Эвелин обманулась. Ведь даже сейчас, когда она сама наконец узнала правду, ей трудно было поверить, что он может быть таким расчетливым, таким жестоким.
Позади них открылась дверь, из которой вышел врач.
— Миссис Годар?
— Да? —
Доктор утвердительно кивнул.
— Мы продержим его в больнице пару дней — надо будет сделать некоторые анализы, но я совершенно уверен, что мистер Годар страдает всего-навсего от хронического переутомления, осложненного высоким артериальным давлением.
На глазах Эвелин выступили слезы облегчения.
— Могу я его видеть?
Доктор помедлил.
— Хорошо, но всего на несколько минут. Он нуждается в отдыхе и покое. Ему необходимо избегать волнений.
Эвелин понимающе кивнула и, улыбнувшись дрожащими губами Дону, вошла в палату мужа.
— Слава Богу,— сказал Дон, когда врач оставил их вдвоем.
Аврора же не могла произнести ни слова. Она слишком обрадовалась тому, что с отцом все в порядке. В тот момент, когда появился врач, она ожидала самого худшего. С удивительной яркостью перед ней всплыли воспоминания о смерти матери.
— Аврора,— Дон обнял ее одной рукой и попытался привлечь к себе,— ничего, родная, с ним все будет в порядке.
На мгновение ей захотелось прильнуть к нему. Желание это было так сильно, что все внутри нее как будто перевернулось. Но каким-то образом Аврора нашла в себе силы оттолкнуть Дона.
— Нет! — Голос ее сорвался. — Не прикасайся ко мне!
— Аврора? — В его взгляде появилось выражение крайнего удивления.— Я понимаю, что ты перенервничала, но теперь все хорошо.
— Нет, не все хорошо! — оборвала она его, сверкая глазами.— Между нами никогда не будет все хорошо. Это все твоя вина! Именно ты виновен в болезни моего отца! Ты ответствен за...
— Аврора, ты не сознаешь, что говоришь. — Он недоуменно потряс головой.
— Наоборот, прекрасно сознаю, — прошипела она, кипя от ярости. Все ее страхи, гнев и смятение — все вырвалось наружу в одной яростной тираде.— Если ты думаешь, что мне достаточно одну ночь провести в твоих объятиях, чтобы не видеть твою нечестную игру, то сильно ошибаешься. Это ничего не значит! Я ненавижу тебя, Дон Лаудри. Ненавижу и презираю. Ты обманывал моего отца. Выманил у него деньги и землю, довел его почти до смерти.
С каждым ее словом лицо Дона становилось все мрачнее.
— И ты действительно веришь в то, что говоришь?
— Я не просто верю — я знаю, что это правда.
— Понятно. — Его взгляд скользнул по ее лицу, остановившись на губах, и она не смогла сдержать дрожи в теле.— Тогда нам больше не о чем разговаривать. — Его тон был спокоен, но
И пожалуйста, упрямо подумала Аврора, смотря ему вслед. И пожалуйста. Только почему она чувствовала себя так, будто сердце ее разрывается пополам.
Когда Эвелин и Аврора вернулись домой, было уже темно. Покинув больницу, они заехали к Киту, собираясь сообщить ему хорошие новости об Уилфреде, но того на месте не оказалось.
Но как только такси остановилось возле дома, откуда-то сбоку появилась темная фигура и устремилась к ним. Сердце Авроры бешено забилось, сперва она подумала, что сейчас увидит Дона, но, когда человек приблизился, оказалось, что это Кит.
— Как он? — Его лицо было искажено горем. — Я не мог приехать в больницу, чувствовал себя чертовски виноватым, слишком боялся.
— О, Кит! — Аврора обняла брата. — С отцом все в порядке. Ничего такого, чего нельзя было бы вылечить покоем и отдыхом.
Она чувствовала, как тело ее брата содрогается, словно он пытался сдержать рвущиеся наружу рыдания.
— Войди в дом, Кит, — сказала Эвелин, по-дружески положив руку ему на плечо.— Мне кажется, нам не помешает выпить чего-нибудь крепкого.
Он кивнул.
Первое, что бросилось им в глаза, когда они вошли, была дверь в кабинет Уилфреда, которую второпях оставили открытой. Настольная лампа, которой тот пользовался и ночью и днем, все еще горела, вокруг были разбросаны листы бумаги. По всему было видно, что дом покидали в спешке.
— Слава Богу, что с ним все в порядке, — сказала Эвелин, выражая мысли всех троих.
— Я приведу здесь все в порядок, пока ты приготовишь нам выпить, Эвелин,— предложила Аврора.
Кит последовал за сестрой в кабинет, на ходу подбирая с пола бумаги.
— Ты знаешь, а я уже начала беспокоиться, когда ты не приехал в больницу,— сказала Аврора.
— Знаю, извини. Кажется, от меня здесь мало толку даже в такие тяжелые моменты. Может быть, отец прав — я еще ничего не понимаю в жизни.
— Что за внезапное раскаяние? — спросила Аврора с легкой улыбкой.
— Видишь ли, когда я узнал об отце, то сразу понял, что это моя вина. Я доставлял ему немало огорчений — мои нападки на Дона и все такое прочее...
— Да, но...— Авроре не хотелось сейчас говорить о Доне. Она не чувствовала в себе достаточно присутствия духа, чтобы не сорваться, поэтому просто заметила: — Вероятно, у тебя были на то резоны.
— Но и ты оказалась права, предполагая, что я просто разозлился на этого парня.— Кит выглядел смущенным.— Видишь ли, я знал, что именно Дон посоветовал отцу несколько месяцев не давать мне денег. Он сказал, что это поможет сделать из меня мужчину. Согласись, что, услышав о себе такое, человек может испытать некоторое чувство досады и раздражения.