Серебристые сумерки

Бристол Ли

Пальцы Анны продолжали свою прогулку: теперь все это принадлежало ей! Она ощущала нечто гораздо большее, чем физическое влечение, они с Джошем отдавали себя друг другу щедро, без остатка, проникали друг в друга, сливались в единое целое.

Наконец теплая тяжесть накрыла тело Анны. Лица их пылали в темноте, а подернутые пеленой желания глаза сверкали так ярко, что даже можно было различить их цвет.

– Анна, я хочу тебя, – прошептал Джош, – хочу быть тобой.

Анна провела дрожащей ладонью по лицу Джоша.

– Ты уже во мне, – ответила она.

Джош

медленно вошел в Анну, и она задохнулась. Это бесконечное мгновение было чудесным, Анне показалось, что вся ее жизнь до этого мгновения была лишь бледной тенью настоящей жизни.

Тело Анны было послушным и гибким, оно трепетало, как и душа ее, в предвкушении блаженства. Если в прошлый раз Джош возбудил в ней страсть, то сейчас он учил ее искусству любви.

Их притянуло друг к другу так же неотвратимо, как железо к магниту, их дыхания, сердцебиения и даже мысли слились воедино. Джош и Анна вместе поднимались на вершину блаженства и одновременно оказались там. Ощущение было настолько мощным, что ослепило их. Их тела растворились друг в друге, и разделить их уже было невозможно.

Больше ничто сейчас не имело значения.

Они лежали, крепко обнявшись, когда в окно начали постепенно проникать розово-серые лучи рассвета, разрушая очарование ночи. Джошу очень не хотелось уходить, но он понимал, что это необходимо.

Догадавшись, о чем он думает, Анна бросила на него быстрый взгляд:

– Ты придешь вечером?

Вечером. Да, сегодня вечером он расскажет ей все. Улыбка вышла у Джоша печальной, он наклонился к Анне и поцеловал ее в лоб.

– Неужели ты могла подумать, что я не приду? Джошу понадобились все силы, чтобы отстраниться от Анны, ему казалось, что он отрывает от себя кусок собственной плоти. Но он не мог уйти, не услышав от нее ответа на свой вопрос.

– Анна, вчера… ты так и не сказала мне. Почему ты решила солгать ради меня?

Анна улыбнулась робкой, загадочной улыбкой.

– Когда у человека нет ничего, кроме надежды, – промолвила Анна так тихо, что Джош был вынужден напрячься, чтобы расслышать ее слова, – клятвопреступление не кажется таким уж большим грехом. На самом деле иногда это даже необходимо. У меня просто не было выбора. Понимаешь?

Джош медленно прикрыл глаза и кивнул:

– Понимаю, хорошо понимаю.

– Я не сомневаюсь в этом, – прошептала Анна.

Он нехотя встал с кровати и потянулся за одеждой. Одевание не заняло много времени, но вот потом… Джош замер в растерянности. Ему не хватало сил покинуть Анну, но и остаться он не мог. “Не бойся, Анна, – подумал он, – я никогда не обижу тебя…”

Опустившись на колено возле кровати, Джош поцеловал Анну. Это был поцелуй мужа, оставляющего жену на целый день, и вместе с тем поцелуй любовника, жаждущего быстрее вернуться. Любовь к Анне переполняла Джоша, он боялся, что не сможет покинуть ее, поэтому буквально заставил себя оторваться от Анны.

– Как мне не хочется, чтобы ты уходил! – прошептала Анна.

Джош устремил на нее долгий взгляд.

– Да, – вымолвил он наконец, – мне тоже не хочется. – Джош улыбнулся. – Я вернусь, – пообещал он

и тихонько вышел из комнаты.

Эдди Бейкер обладал двумя основными качествами, необходимыми, чтобы выжить в любой ситуации, – оптимизмом и расчетливостью. А еще он знал самое важное правило профессионального игрока: сначала проиграй столько, чтобы партнеры потеряли бдительность, а потом уж “раздевай” их. Но для этого следовало безгранично верить в свои способности. Эдди Бейкер не смог бы так долго жульничать, не будучи твердо убежденным в том, что его не поймают. В неуверенности и сомнениях, считал он, уже таилась ловушка.

Однако не менее важно было знать, когда следует остановиться. Способность Эдди вовремя бросить карты и подняться из-за стола не раз спасала ему жизнь.

Пятнадцать лет назад он считался на Западе одним из самых хитроумных жуликов. Эдди прилично зарабатывал себе на жизнь, продавая акции несуществующих шахт, банков, железных дорог. Он всегда на шаг опережал полицию, не боялся стрелять, если угроза была достаточно серьезной. Молодость и невинный взгляд помогали ему надувать покупателей, шулерские способности – обдирать партнеров, а хладнокровие и жестокость спасали ему жизнь. Несколько лет назад Эдди завязал, но, оставаясь по натуре игроком, по-прежнему умело выбирался из любых ситуаций.

Сейчас удача вроде бы отвернулась от него, но Эдди не волновался. У него осталось еще немало шансов, поэтому стоило рискнуть.

Он только что закончил завтракать и сидел за столом, прихлебывая кофе, когда в столовой появился Джордж Гринли. Лицо Эдди приобрело выражение искреннего гостеприимства.

– Привет, Джордж! – Эдди слегка приподнялся на стуле и кивнул. – Садись и наливай себе кофе. Ты уже позавтракал?

Гринли остановился в нескольких футах от Эдди, нахмурился, сдвинув густые брови, и уставился на него.

– Значит, ты перепоручил свою работу кому-то другому, да? – поинтересовался Джордж. – Я так и подумал, что ты не стал бы забивать человека кулаками. Пуля в спину – вот это в твоем духе.

Эдди поднялся, подошел к буфету и налил Гринли кофе.

– Джордж, я понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Человек убит, Эдди, – буркнул Гринли. – Мы так не договаривались.

– Да? – Эдди с улыбкой повернулся к собеседнику и протянул ему чашку. – А о чем мы вообще с тобой договаривались?

– Ты прекрасно знаешь, черт побери! – Джордж со стуком поставил чашку на стол, выплеснув половину ее содержимого. – У тебя есть деньги, есть влияние. Все, что тебе надо было сделать, это убедить ее…

– Если речь шла только о том, чтобы убедить, я бы тебе не понадобился, – спокойно возразил Эдди. Он снова уселся на стул и отхлебнул кофе. – И ты знаешь это, не так ли, мистер президент ассоциации скотоводов?

Лицо Гринли побагровело.

– Черт побери, да ты и ее чуть не угробил своим проклятым динамитом!

– Очень сожалею. – Эдди пожал плечами. – Но ведь все обошлось.

– А я-то думал, что ты исправился. Но вижу, что даже десять лет спокойной жизни не пошли тебе на пользу. Ты взялся за старое, а, Эдди?