Серебро на крови
Шрифт:
— Спасибо за заботу. Я знаю об этом. Но девушки, работающие на меня не имеют другого выбора. Либо мой клуб, либо изгнание. Как заведено в городе Йорк.
— И это правильно. Насколько я понимаю, Алистер в курсе и одобряет их присутствие, не так ли? — вновь откидываюсь назад.
— Всё верно.
— Не могу поддерживать ваш выбор, но это не моё дело.
Расторопная официантка принесла ещё стопки текилы.
— Продолжим? — поднимая тост за Алистера, заметила, что за беседой зал постепенно заполнился. Появились шумные компании, в углу
***
Глубокая ночь, в городе почти не горят огни. Город спит, только бары вдоль крупных улиц освещают местность своими яркими огнями. Оттуда доносится музыка, красивое, немного печальное пение музыкантов. Люди живут, по-прежнему пытаются любить друг друга. Ссорятся, мирятся, заботятся друг о друге. Мир изменился, но они остались прежними, мелочными, иногда жестокими, а иногда милосердными. Говорят, людские сердца стали добрее, мол они меняются вместе с этим миром. Не знаю, возможно от того, что обязана видеть плохое, мне не виден свет?
Я должна защищать этих людей, пускай и основные причины Ястребов далеки от идеалов. Мы мним себя пастырями, защищающие своих овец. Но я такой себя не чувствую. В отличие от Алистера, Хэл и остальных, я не вампир. Ламиям не нужны законы, не нужны правила, потому что такова наша натура. Вот только ламия я наполовину. И чаще предстаю как раздражённый усталый человек, чем как сверхсоздание, одержимое жаждой справедливости. Иногда спрашиваю себя, какой бы была, если бы моё превращение было правильным? Не знаю, что в прошлом сделала не так, из-за чего вынуждена теперь постоянно обретаться на грани превращения. В своём истинном обличии чувствую себя живой. А как человек — мёртвой.
Так глубоко погрузилась в свои мысли, что пропустила слова Тая мимо ушей. Мы давно уже ушли из бара, и сейчас наматывали круги по освещённым улицам. Ночью даже Второй опасно гулять по тёмным переулкам. Всё-таки Йорк слишком быстро разросся, впуская в себя самых разных созданий. В городе вот уже десять лет как существует полицейское и миграционное управления, но даже с такими подразделениям, город далёк от безопасности, хоть они и делают всё, что в их силах.
— Прости, что ты сказал? — спросила, возвращаясь к прерванному диалогу.
— Я всего лишь рассказывал о том, как мы с Алистером застряли в Йорке, когда он ещё назывался Нью-Йорком. Не бери в голову, судя по всему я скучный рассказчик, раз не смог тебя увлечь.
В ответ рассмеялась, принимая его слова за шутку.
— Может просто тема неудачная? Сейчас сложно найти что-то позитивное, когда весь мир только и делает, что пытается сдохнуть, — не ожидала от себя такой злобы.
Достав самокрутки, с грустью убедилась, что их осталось немного. До дома ещё пара кварталов, а торопиться совершенно не хотелось. Неожиданно компания Тая накануне отъезда оказалась весьма удачной. Не смотря на то, что периодически выпадала из разговора, он умел превратить всё в шутку. С ним почувствовала себя как дома.
— Не думаю, что всё так плохо, — он покачал головой, вставая передо мной. — Мара, ты же понимаешь, что новый мир всегда строится на осколках старого. Ничто не берётся из пустоты. Всё имеет свою цену.
— Ты считаешь, что мы идём в лучшее будущее? — скепсиса в голосе было достаточно, чтобы он улыбнулся.
— Лучше, хуже… нет. Иначе.Вот правильное слово. Теневой мир и мир людей объединились. Вместе мы идём в совершенно иное будущее. В это я верю. Не могу сказать, что всё получится, знаю, нам ещё многое предстоит сделать. Но верю, что в результате мы получим нечто удивительное! — горячо заговорил он.
— Сэр, да вы романтик! Как вы смогли дожить до наших дней с такими светлыми взглядами?
— А может наоборот? Только благодаря им я и смог прожить столько времени не опустив руки. Мара, за эти сорок лет хаоса я прошёл через многое. Видел такое, что тебе и не снилось. И всё равно не сдался. Ты думаешь, что впереди конец, что мы лишь барахтаемся в луже, пытаясь выжить, не понимания, что лужа — это целый океан? Думаешь, что всё бесполезно и поэтому живёшь одним днём? Но это не так! Оглядись, мы вновь в Йорке. А ведь когда-то это была карантинная зона из-за инфицированных.
— Ты всё ещё так их называешь? Такое старое слово… — удивилась, с горечью отмечая, что мне не передаётся горячка его слов.
— Они не виноваты в том, что стали такими. В отличие от вампиров и оборотней, у них не было даже намёка на выбор. Мне жаль их, жаль, что больные не получили успокоения после своей смерти. Это самое страшное, что случилось с этим миром, — он смотрел неотрывно, словно пытаясь проникнуть в мой разум.
Тяжёлый взгляд, опасный. Что за ним кроется, не знаю. Но это связано с его словами.
— Вот, во что я не верю. Ты должен понимать, что от их рук мы и погибнем. Их миллионы по всей стране, спящие… пока спящие! Но рано или поздно, эти твари проснуться и пойдут на нас. А мы не сможем защититься. Города падут, наступит анархия, а затем и смерть. Останутся эти монстры, но и они скоро сгинут. Вот, о чём я постоянно думаю, — посмотрела с вызовом на него. Я верила в то, что говорила. Верила, потому что видела, что делают эти упыри с людьми. Видела, как быстро они захватывают город. А после последней информации о гибели нескольких городов вдоль шоссе… знала, что рано или поздно, они придут сюда.
— Надежда есть всегда, — очень тихо сказал он. — Мара, ты знаешь это, просто не хочешь верить.
— Поцелуй меня, — резко перебила его. — Ну же!
Он замер и тогда потянулась к нему. Обхватив лицо руками, прижалась, целуя в губы. Сладкий поцелуй, он словно омут потащил за собой. Почувствовала его руки на своей талии и крепче прижалась к его груди. Не могу оторваться, теряю опору, всё глубже и глубже, мне чудится вкус полыни и лесных цветов. Что-то родное, давно забытое, такое близкое…