Серебряная ложка
Шрифт:
— Конечно, сэр. Если вы ничего не имеете против, я зайду в половине первого.
Сдержанный и щепетильный, когда речь заходила о вопросах пола, Сомс с неудовольствием думал о том, что ему придется говорить с молодым человеком о «непристойной» книге. Но делать было нечего, и когда Баттерфилд явился. Сомс пожал ему руку и объявил:
— Разговор будет конфиденциальный, мистер Баттерфилд.
Баттерфилд посмотрел на него с собачьей преданностью и сказал:
— Да, сэр. Я помню, что вы для меня сделали.
Сомс показал ему книгу.
— Знаете вы этот роман?
Баттерфилд
— Да, сэр. Он напечатан в Брюсселе. Стоит пять фунтов.
— Вы его читали?
Молодой человек покачал головой.
— Не попадался мне, сэр.
Сомс почувствовал облегчение.
— И не читайте! А теперь выслушайте меня внимательно. Можете вы купить десять экземпляров — за мой счет — и разослать их лицам, поименованным в списке, который я вам дам? Эти люди имеют некоторое отношение к литературе. Можно вложить в книги рекомендательные записки, или как это у вас называется. Никаких фамилий не упоминайте.
— Цена все время повышается, сэр, — предостерег Баттерфилд. — Вам это будет стоить около шестидесяти фунтов.
— Неважно.
— Вы хотите сделать рекламу, сэр?
— О господи! Конечно нет! У меня есть основания, но это к делу не относится.
— Понимаю, сэр. И вы хотите, чтобы книги, так сказать, с неба свалились?
— Вот именно, — сказал Сомс. — Насколько мне известно, издатели часто рассылают сомнительные книги людям, которым, по их мнению, такие книги придутся по вкусу. Слушайте дальше: можете ли вы зайти через неделю к одному из тех лиц, кому вы разошлете книги? Вы будете разыгрывать роль агента и предложите купить еще экземпляр романа. Дело в том, что я хочу наверно знать, действительно ли роман получен и прочтен этой особой. Своей фамилии, вы, конечно, не называйте. Сделаете это для меня?
Глаза молодого человека загорелись.
— Конечно, сэр. Я многим вам обязан, сэр.
Сомс отвернулся. Он не любил, когда его благодарили.
— Вот список фамилий с адресами. Я подчеркнул фамилию той особы, к которой вам придется зайти. Сейчас я вам выпишу чек. Если этих денег не хватит, вы мне сообщите.
Пока он писал, Баттерфилд просматривал список.
— Я вижу, сэр, что особа, к которой я должен зайти, — женщина.
— Да, для вас это имеет значение?
— Никакого, сэр, современные романы предназначаются для женщин.
— Гм! — сказал Сомс. — Надеюсь, дела у вас идут хорошо?
— Прекрасно, сэр. Я так жалел, что мистер Монт ушел от нас; после его ухода дела у нас пошли еще лучше.
Сомс поднял бровь. Эти слова подтвердили давнишние его подозрения.
Когда молодой человек ушел. Сомс начал перелистывать «Шпанскую мушку». Не написать ли ему заметку в газету и подписаться «Pater familias»? Нет, для этого нужен человек, сведущий в такого рода делах. А кроме того, не годится, чтобы заметка была анонимной. С Майклом советоваться не стоит, но может быть, «Старый Монт» знает какую-нибудь влиятельную персону из «Партенеума». Сомс потребовал оберточной бумаги, завернул в нее книгу, сунул сверток в карман пальто и отправился в «Клуб шутников».
Сэр Лоренц собирался завтракать, и они вместе уселись за стол. Убедившись, что лакей не подсматривает, Сомс показал книгу.
— Вы это читали?
Сэр Лоренс залился беззвучным смехом.
— Дорогой мой Форсайт, что за нездоровое любопытство? Все это читают и говорят, что книга возмутительная.
— Значит, вы не читали? — настаивал Сомс.
— Нет еще, но если вы мне ее дадите, прочту. Мне надоело слушать, как люди, читавшие ее взасос, пристают с вопросом, читал ли я эту «гнусную вещь». Это несправедливо, Форсайт. А вам она понравилась?
— Я ее просмотрел, — ответил Сомс, созерцая свой собственный нос. — У меня были причины для этого. Когда вы прочитаете, я вам объясню.
Два дня спустя сэр Лоренс принес ему книгу в «Клуб знатоков».
— Получайте, дорогой Форсайт! — сказал он. — Как я рад, что от нее отделался! Все время я пребывал в страхе, как бы кто-нибудь не подглядел, что я читаю! Персиваль Кэлвин — quel sale monsieur!
— Именно! — сказал Сомс. — Так вот, я хочу открыть кампанию против этой книги.
— Вы? Что за непонятное рвение?
— Это длинная история, — сказал Сомс, садясь на книгу.
Он объяснил свой план и закончил так:
— Ничего не говорите ни Майклу, ни Флер.
Сэр Лоренс выслушал его с улыбкой.
— Понимаю, — сказал он, — понимаю! Очень умно, Форсайт. Вы хотите, чтобы я отыскал какого-нибудь человека, чья фамилия подействовала бы на них, как красная тряпка на быка. Писатель для этой цели не годится; они скажут, что он завидует, — и, пожалуй, будут правы: книга идет нарасхват. Знаете, Форсайт, я, кажется, обращусь к женщине.
— К женщине! — повторил Сомс. — На женщину они не обратят внимания.
Сэр Лоренс вздернул свободную бровь.
— Пожалуй, вы правы: теперь обращают внимание только на таких женщин, которые сами всякого мужчину перещеголяют. Может, мне написать самому и подписаться «Оскорбленный отец»?
— Мне кажется, анонимная заметка не годится.
— И тут вы правы, Форсайт; действительно не годится. Я загляну в «Партенеум» и посмотрю, кто там еще жив.
Два дня спустя Сомс получил записку:
«Партенеум»
Пятница
Дорогой Форсайт,
Я нашел нужного человека — это редактор «Героя», и он готов подписать свою фамилию. Кроме того, я соответствующим образом его настроил. У нас был оживленный спор. Сначала он хотел отнестись к автору de haut en bas , обойтись с ним, как с нечистоплотным ребенком. Но я сказал: «Нет, это явление симптоматично. Отнеситесь к нему с должной серьезностью. Докажите, что книга показательна для целой школы, для определенного литературного направления. Создайте из этого повод для защиты цензуры». Слово «цензура», Форсайт, необходимо для того, чтобы их раздразнить. Итак, редактор решил расстаться с женой и, прихватив с собой книгу, уехать на субботу и воскресенье за город. Я восхищаюсь Вашим методом защиты, дорогой Форсайт, но Вы меня простите, если я скажу, что значительно важнее не доводить дело до суда, чем выиграть в суде.