Серебряные коньки (илл. А. Иткин)
Шрифт:
– Я! Я! – возбужденно закричали все мальчики.
– Ия тоже! – осмелился крикнуть маленький Воостенвальберт.
– Ха-ха-ха! – расхохотался Якоб, держась за толстые бока и тряся пухлыми щеками. – Ты тоже отправишься? Такой карапуз? Эх ты, малютка, да ведь ты еще носишь подушечки!
Надо вам сказать, что в Голландии маленькие дети носят на голове под каркасом из китового уса и лент тонкие подушечки, предохраняющие от ушибов при падении. День, когда перестают их носить, отмечает границу между младенчеством и детством. Воост уже несколько лет назад достиг этой высокой степени, и стерпеть оскорбление, нанесенное ему Якобом, оказалось выше его сил.
– Думай, о чем говоришь! – пискнул он. – Лучше сам постарайся когда-нибудь сбросить свои подушки – они у тебя на всех частях тела!
– Ха-ха-ха! – захохотали все мальчики, кроме Добса, который ничего не понял.
– Ха-ха-ха! – громче всех рассмеялся сам Якоб. – Это мой жир… йа… Он говорит, я ношу подушки из жира! – объяснил Бену добродушный толстяк.
Острота Вооста имела такой успех, что все единогласно решили принять мальчика в компанию, если только его родители согласятся.
– Спокойной ночи-и! – протянул осчастливленный малыш, катясь домой во весь дух.
– Спокойной ночи!
– В Хаарлеме мы остановимся, Якоб, и покажем твоему двоюродному брату большой орган! – оживленно заговорил Питер ван Хольп. – В Лейдене тоже найдется много чего посмотреть. Сутки проведем в Гааге – там живет моя замужняя сестра, она очень обрадуется нам, – а на следующее утро отправимся домой.
– Ладно! – коротко ответил Якоб, мальчик не очень разговорчивый.
Людвиг смотрел на брата с восторженным восхищением.
– Молодец, Пит! Ну и мастер ты на всякие проекты! Мама обрадуется не меньше нас, когда узнает, что мы лично передадим ее привет сестре ван Генд… Ой как холодно! – добавил он. – Так холодно, что голова с плеч валится. Пойдемте-ка лучше домой.
– Ну и что же, что холодно, неженка ты этакий! – вскричал Карл, усердно выписывая для упражнения фигуру, которую он называл «двойным лезвием». – Хорошо бы мы сейчас катались, будь теперь так же тепло, как в декабре прошлого года! Неужели не ясно, что, если бы эта зима не была на редкость холодной да еще ранней, нам не пришлось бы отправиться в путешествие?
– А я считаю на редкость холодным сегодняшний вечер, – сказал Людвиг. – Ой какой мороз! Кто куда, а я домой!
Питер ван Хольп вынул золотые часы луковицей и, повернув их к лунному свету, насколько ему позволяли окоченевшие пальцы, вскричал:
– Слушайте, уже почти восемь часов! Сейчас явится святой Николаас, а я хочу посмотреть, как будут на него дивиться малыши. Спокойной ночи!
– Спокойной ночи! – закричали все и, сорвавшись с места, помчались, крича, распевая песни и хохоча.
А где же были Гретель и Ханс?
Ах как внезапно порой кончается радость!
Они катались около часа, держась в стороне от прочих, совершенно довольные друг другом. И Гретель только успела воскликнуть: «О Ханс, как чудесно, как хорошо! Подумать только, теперь у нас обоих есть коньки! Говорю тебе: это аист принес нам счастье!» – как вдруг они услышали что-то…
Это был крик, очень слабый крик. Никто на канале не обратил на него внимания.
Ханс догадался сразу, что случилось.
Гретель увидела при лунном свете, как он побледнел и поспешно сорвал с себя коньки.
– Отец! – крикнул Ханс. – Он испугал маму!
И Гретель побежала следом за ним к дому со всей быстротой, на какую была способна.
Глава IX
Праздник Святого Николааса
Мы все знаем, что еще до того, как рождественская елка заняла подобающее ей место в домашнем быту нашей родины Америки, некий «развеселый старый эльф» в санках, запряженных «восемью крошечными северными оленями», привозил множество игрушек на крыши наших домов и затем спускался по дымовой трубе, чтобы наполнить чулки детей, с надеждой повешенные ими у камина. Друзья величали его Санта-Клаус, а наиболее близкие осмеливались называть Старый Ник. Говорят, он впервые пришел к нам из Голландии. Несомненно, так оно и было, но, подобно многим другим иностранцам, он, высадившись на наш берег, резко изменил свои повадки. В Голландии святой Николаас – настоящий святой и зачастую появляется там в полном парадном облачении: в расшитых одеждах, сверкающих золотом и драгоценными камнями, в митре [22] , с посохом и в перчатках, украшенных самоцветами. В Америке веселый Санта-Клаус является 25 декабря – в рождественское утро. В Голландии святой Николаас посещает землю 5 декабря, в день своего праздника [23] . Рано утром 6-го он раздает детям сласти, игрушки и прочие сокровища, затем пропадает на целый год.
22
М и т р а – головной убор высшего духовенства.
23
Санта-Клаус в Америке и святой Николаас в Голландии не столько религиозные, сколько сказочные образы. Во время зимних праздников они играют примерно такую же роль, как у нас Дед Мороз.
В день Рождества голландцы только ходят в церковь, а потом в гости к родственникам. Зато в канун праздника святого Николааса голландская детвора просто с ума сходит от радостного ожидания. Надо, впрочем, сказать, что для некоторых ожидание не очень приятно, так как святой любит говорить правду в глаза и, если кто-нибудь из ребят в этом году вел себя плохо, он не постесняется сказать об этом. Иногда он приносит под мышкой березовую розгу и советует родителям задать детям головомойку вместо сладостей и трепку вместо игрушек.
Хорошо, что в этот ясный зимний вечер наши мальчики поспешили домой: не прошло и часа, как святой появился чуть ли не во всех домах Голландии. Он пришел в королевский дворец и в то же самое мгновение появился в уютном доме Анни Боуман. Подарки, которые его святейшество оставил в доме крестьянина Боумана, стоили, наверное, не больше серебряного полудоллара, но бывают случаи, когда бедняк больше радуется медной монете, чем богач куче золота.
…В тот вечер младшие братья и сестры Хильды ван Глек были чрезвычайно взволнованы. Им позволили играть в большой гостиной, их одели в лучшие платья и за ужином дали каждому по два пирожных. Хильда была так же весела, как и все прочие. А почему бы и нет? Ведь она знала, что святой Николаас не вычеркнет из своего списка четырнадцатилетнюю девочку только за то, что она высока ростом и на вид почти взрослая. Напротив, он, может быть, постарается воздать должное такой великовозрастной девице. Почем знать? Поэтому Хильда резвилась, смеялась и танцевала так же радостно, как и самые маленькие дети, и была душой всех их веселых игр. Отец, мать и бабушка смотрели на нее одобрительно; так же смотрел и дедушка – до того, как закрыл себе лицо большим красным носовым платком, оставив непокрытой лишь верхушку своей ермолки [24] . Этот носовой платок был флагом, возвещавшим о том, что дедушка собирается вздремнуть.
24
Е р м о л к а – маленькая круглая мягкая шапочка.
В начале вечера все забавлялись вместе и так расшалились, что казалось, будто дедушка отличается от самого маленького своего внучка только ростом. Больше того, иногда на лицах младших членов семейства мелькала тень торжественного ожидания, и они становились по-взрослому серьезными.
Дух веселья безраздельно царил в доме. Пламя и то плясало и подпрыгивало в начищенном до блеска камине. Две свечи, надменно взиравшие на небесное светило, начали подмигивать другим далеким свечам в зеркалах. В углу с потолка свешивался длинный шнур от звонка, снизанный из стеклянных бус, которые сеткой оплетали канат в руку толщиной. Обычно этот шнур висел в тени, и его никто не замечал, но сегодня вечером он сверкал сверху донизу. Его ручка из малинового стекла дерзко бросала красные блики на обои, окрашивая их красивые голубые полосы в пурпурный цвет. Прохожие останавливались послушать веселый смех, который доносился до улицы сквозь оконные занавески и рамы, затем шли своей дорогой, вспомнив, что сегодня вечером у всей деревни сна нет ни в одном глазу.