Серебряные пули с урановым сердечником
Шрифт:
– Например?
– Н-например, от т-того, – я достаю из кармана комба крохотную, похожую на «божью коровку» полусферу дистанционного пульта и поднимаю ее повыше, дабы все присутствующие могли разглядеть ее, что называется, во всех подробностях, – что я отпущу кнопку, к-которую сейчас прижимаю. Не н-нажму, обратите в-внимание, а отпущу. Или от т-того, что кто-то п-пус-тит в ход магию, п-подавляющую земную технику, – ловушка от этого п-пропадет, а вот п-плазма нет, п-потому что в ней техники н-ни на грош.
– Достаточно, – обрывает меня Игг. – Я понял. Говори, чего хочешь, землянин?
– Ты забыл д-добавить «лер», – напоминаю я.
«Я вас, сосунков, научу повзводно думать и строем разговаривать!»
– Лер землянин…
– Обмен п-пройдет, как и было з-запланировано, – говорю я. – Мы не з-заинтересованы в обмане. У вас еще о-остаются наши люди.
– А у вас. – мягко произносит черноволосый, – наш зеленый жемчуг.
И в этот момент я понимаю, зачем они вообще согласились на эту встречу и почему были готовы менять пленников лишь на половину похищенного. Эти чертовы гарнаркцы вообще не собирались ничего менять – им нужен весь жемчуг, и они всерьез настроены – по крайней мере, были настроены – его заполучить.
Откуда, хотел бы я знать, у них эта уверенность?! Черт, ну как мне все это не нравится!
В голове мелькает мысль, что самым разумным сейчас будет требование разойтись по сторонам для последующей встречи в более располагающей обстановке. Мелькает – и пропадает, спугнутая криком Кайти:
– Где мой брат?!
– Разумеется, ваш брат здесь, – говорит Игг. – Как и было обговорено, мы доставили его сюда… так же, как и вы доставили жемчуг.
Почему он выделил слова «так же»? Проклятье, он же почти не скрывается, этот надменный ублюдок! Но что за чертову игру он ведет? И почему так уверен в своих силах?
Витанау поворачивается к шестому балахону – тому, что до сих пор безучастно подпирал стенку в углу зала, – и все тем же странно знакомым жестом приказывает ему подойти к нам. Тип, не торопясь, отклеивается от стены и медленной, шаркающей – вид, будто у него на ногах старинные космоботы со свинцовыми подошвами, – походкой направляется к нам. Примерно на полпути он поднимает руки, сбрасывает капюшон…
– Клайт!
Забыв обо всем, Кайти бросается навстречу брату… я начинаю тянуться левой – черт! Ну какой же я идиот, что заранее не подумал! – рукой к кобуре разрядника. Левой – потому что правая рука занята пультом!
Губы Игга снова раздвигаются в зловещей змеиной усмешке. Краем глаза я вижу синеватый отблеск стали в правом рукаве Клайта… застежка кобуры наконец поддается… поздно! Слишком поздно!
– Ка-а-айти!
Длинный «пламенеющий» кинжал… бежавшая навстречу Клайту девушка замирает, а затем медленно начинает падать. Кажется, проходит целая вечность, пока красный крестик прицела вместо черных волос оказывается направлен на серую ткань – и я с остервенением вжимаю гашетку разрядника.
Очередь разрывает герцога пополам. Крови нет – только какие-то серые ошметки разлетаются на ползала, а затем нижняя половина существа, когда-то бывшего герцогом Клайтом… моим другом, падает на пол рядом с телом сестры. Я перевожу красное перекрестье на лоб Витанау… догадываясь, впрочем, что с ним этот номер повторить не удастся. Равно как и отпустить кнопку на пульте-капельке.
– А ты догадлив, землянин, – усмехается Игг. – Не очень умен… но догадлив.
– Не очень… черная м-мразь.
– О! – Витанау удивленно приподнимает бровь. – Даже так?
– Вспомнил, – поясняю я, – где я в-видел этот жест.
– Вот этот? – с интересом спрашивает Витанау, указывая двум давешним балахонщикам на ларец с жемчугом.
– Ага. Во Дворце-из-Раковин… у черного м-мага.
– Которого ты убил, – заканчивает Игг. – Да. Увенагль недооценил тебя… за что и поплатился.
– Не он один, – бормочу я, медленно опуская ствол разрядника. – Не он о-один.
– В отличие от него, землянин, – голос Витанау приобретает скучающе-менторский оттенок, – мне приходилось иметь дело с выходцами из вашего Мира. Любопытный Мирок… хотя должен заметить, что ваш Создатель был большим извращенцем.
– В-возможно, – отзываюсь я, внимательно следя за невидимой чертой на полу перед ларцом. – Я никогда н-не удостаивался ч-чести быть п-представленным ему л-лично.
Пока я выдавливаю из себя эту фразу, Игг, подавшись вперед, прямо-таки подрагивает от нетерпения, – видимо, черный маг очень сильно жаждет продемонстрировать мне, как ловко он умеет справляться с разрядами. Так что, когда до него наконец доходит, куда именно направлен ствол…
– Не-е-ет!
В этом вопле очень мало человеческого – так может орать разве что раненная насмерть гиена. Впрочем, зачем я так про зверушку? Никогда ведь не охотился на гиен, так что, возможно, их вопль звучит куда человечнее.
Наблюдение за срабатыванием плазменной гранаты в режиме компрессии – это, по крайней мере, лично для меня большое эстетическое наслаждение. Сияющая бело-золотистая ослепительная субстанция не вырывается наружу банальным шаром – нет, увеличивается в объеме, плавно перетекая из одной футуристической формы в другую, строго подчиняясь таинственному танцу остаточных полей ловушки вокруг нее. Просто фантастически красивое зрелище. Странно даже, что никто из топологов не догадался почерпнуть вдохновение из этого источника – в нем бы с избытком хватило материала на десяток докторских диссертаций. Такие фигуры…
Я успеваю досмотреть спектакль до момента, когда грани перетекающих плоскостей начинают перемалывать в своем зачаровывающем танце типов в балахоне – с точки зрения раскаленной плазмы человеческие, или кто они там на самом деле, тела ненамного более прочная, чем воздух, преграда. Затем ударная волна отрывает меня от пола… швыряет на него же, но двумя метрами дальше, а надо мной неторопливо прокатывается огненный смерч.
Встаю. Как ни странно, но я даже сумел не выронить разрядник… правда, поверхность «кольт-волка» местами выглядит изрядно оплавленной, но индикатор заряда бодро сияет. Толку, правда, с него – подручные Витанау выглядят не хуже меня, и тлеющие балахоны беспокоят их не больше, чем меня осевшая на комбе сажа.
Сам черный маг, похоже, не пострадал вовсе, даром что стоял и продолжает стоять куда ближе меня к эпицентру нашего карманного Апокалипсиса. Вот только разозлен он до крайности – белые от гнева губы сжались в тонкую нитку, а уж взгляд. От такого взгляда сами в гроб прячутся и изнутри заколачиваются.
– С-слушай, Игг, – нарочито панибратским тоном осведомляюсь я. – А н-на кой вам вообще п-по-надобился этот зеленый ж-жемчуг?
– Я поведаю тебе эту тайну, землянин, – шипит Витанау. – Обязательно поведаю. Чуть позже. После того как ты познакомишься с моей магией. Смертельной магией.