Серебряный ангел
Шрифт:
Но больше всего времени ушло у Шантель на помощь главной поварихе в приготовлении бетилы, которой надлежало завершиться пиру десяти. За всю свою жизнь девушка даже не слышала о блюде, состоящем из такого огромного числа компонентов. Требовалось целых три фунта сливочного масла, тридцать яиц, шесть голубей, двенадцать унций сахара, четыре фунта муки, фунт миндальных орехов и еще в определенных пропорциях корица, имбирь, стручковый перец, лук, шафран и кориандр. Все это в конце концов превращалось в огромный слоеный пирог, состоящий из ста четырех коржей, покрытый разнообразной начинкой.
Бетилу готовили целый день. Шантель подключили
Первое, о чем пожалела Шантель, узнав обо всем этом, было то, что в руках у нее нет пузырька с ядом. Но к тому времени, когда пир начался, ей хотелось уже только одного — добраться поскорее до своего тюфяка. Девушка с трудом передвигала ноги, ее волосы и одежда насквозь пропитались потом, глаза закрывались сами собой, голова кружилась то ли от жары, то ли от голода. Возможность перекусить у кухонных рабынь появилась лишь к вечеру, когда они закончили готовить пищу для всех обитательниц гарема. К этому времени Шантель слишком устала, чтобы притронуться к пище.
Прямо на кухне она не упала только потому, что после приготовления блюд, заказанных Наурой, главная повариха не стала заставлять ее участвовать в оставшейся работе, а отпустила спать. То ли в душе этой крупной ворчливой женщины шевельнулась жалость, то ли она просто поняла, что сделать еще что-то Шахар уже не в состоянии. Впрочем, самой Шантель было не до обдумывания причин. Собрав остаток сил, она с, трудом доплелась до тюфяка и, коснувшись его, мгновенно забылась.
Последняя мысль, мелькнувшая в ее мозгу, прежде чем она погрузилась в тяжелый сон, была о второй жене Джамиля. Не доставило бы Науре большее удовольствие, если бы на ее пиру подали не несчастного барашка, а зажаренную на вертеле Шахар? Возможно, жена дея даже сама бы согласилась приготовить такое блюдо. Да и гости с удовольствием бы помогли, в первую очередь Джамиль.
Глава 27
— С такой вытянутой физиономией, Хаджи, тебя даже страшно впускать, — произнесла вместо приветствия удивленная Рахин, взглянув на появившегося в дверях старинного приятеля. — Неужели Джамилю не понравился устроенный Наурой сюрприз?
— Он казался довольным.
— Но не настолько, чтобы говорить об улучшении настроения?
— Да нет, он был в отличном расположении духа, — проговорил главный евнух и кряхтя уселся на подушку рядом с Рахин.
Мать дея вздохнула.
— Ну так рожай поскорее. Что там случилось такого неожиданного?
— Он спросил, почему Шахар не присутствует на пиру вместе с другими.
— Что? — вскрикнула Рахин. — Но он же должен знать, что наложница не может считаться фавориткой, если не заслужила такого права в его постели.
— Он, конечно, знает это, Рахин. Но вся нынешняя ситуация совершенно необычна, согласись. Никогда раньше новая рабыня не возвращалась девственницей после вызова к дею. Похоже, он почему-то считает, что сама его встреча с Шахар изменила ее статус, независимо от странного результата.
— Вопреки всем обычаям?
— Сдается, что да.
— Но разве он не понимает, сколько возмущений и обид это вызовет у других женщин? Ты хоть пытался объяснить ему?
— Конечно.
— И?
— Он сказал, что сегодня же вечером устранит препятствие для повышения ее статуса.
— О нет! — простонала Рахин. — А о нас он подумал? Неужели он может считать, что я никак не накажу девушку, которая так рассердила его. Он же как безумный выскочил тогда из дворца, рискуя жизнью. Только по милости Аллаха и благодаря собственному опыту он вернулся невредимым. И что же, следовало оставить Шахар нежиться в комфорте в ожидании его следующего вызова? Он должен бы знать меня лучше!
— Не исключено, что, обдумывая все прочее, он просто упустил из виду возможность ее наказания…
— Возможность! — взвизгнула Рахин. — Да это же естественно, что провинившаяся девушка должна быть наказана. Меня удивило, что он сам об этом не распорядился.
— А не означало ли это, что нам не следовало торопиться? Джамиль не наказал ее, а ведь буквально накануне он показал, насколько скор на расправу и при меньшем проступке. Это должно было по крайней мере заставить нас сомневаться…
— Однако тогда ты был полностью согласен с моим решением!
— Да, да. Я не отказываюсь. К тому же что сделано, то сделано. Да и на кухне она пробыла всего два дня. Что уж такого страшного могло с ней случиться за это время?
— Но он ничего не знает. Или ты осмелился все-таки сказать ему, куда я ее послала? Хаджи покачал головой.
— А может, Шахар ему тоже ничего не скажет? — спросил он с надеждой.
— Не рассчитывай на это, Хаджи. Я должна поговорить с ним об этом сама.
— Не глупи, Рахин. Зачем трясти кувшин, если он и без того закипит? Если она расскажет ему, это и так произойдет очень скоро. Какой смысл тебе вызывать на себя его гнев раньше времени? Ведь ты действовала прежде всего исходя из его интересов. А вдруг эти несколько дней сделают девушку более покладистой? Тогда он скорее должен благодарить, а не сердиться на тебя.
— Дай-то Бог, — вздохнула Рахин. — Но меня тревожит еще и то, что с той самой минуты, как увидел ее, Джамиль прямо перестал быть самим собой. Он стал совершенно непредсказуем в своих поступках.
— В данное время это совсем неплохо, — заметил главный евнух. — Если даже мы не знаем, что он может сделать в следующий момент, то его враги и подавно. Он уже удивил их в позапрошлую ночь.
— К сожалению, Омар ничего не смог узнать от этого головореза, которого Джамиль приволок с собой. Я до сих пор вздрагиваю, как только подумаю, что они могли убить его. У него ведь даже не было оружия, Хаджи! Ну разве раньше он уезжал из дворца без оружия?