Серебряный орел

Кейн Бен

Фабиола смотрела на низкий стол, уставленный яствами, и вспоминала детство, когда голод был ее постоянным спутником. То, что теперь все было наоборот, казалось иронией судьбы.

Пробормотав короткую молитву богам, Петрей наклонился и приступил к трапезе. По римскому обычаю, он брал еду руками и лишь иногда пользовался ложкой.

Молодая женщина облегченно вздохнула. Наконец-то легат отвлекся. Она положила себе рыбы с фасолью и попыталась собраться с мыслями, хотя в голове стоял туман, вызванный мулсумом. Но ей досталось не так уж много: легат действительно был голоден. Очистив тарелку, он жестом показал, чтобы нетронутые закуски убрали. Едва они снова вымыли руки, как принесли второе блюдо.

Увидев новые яства, Фабиола чуть не ахнула. Свиное вымя с рыбным соусом, жареный козленок, новые колбаски, печеная рыба: лещ, тунец и кефаль. Голуби и дрозды, испеченные на противне. Каштаны, брюссельская капуста и неизбежный лук. Таким количеством еды можно было накормить целый контуберниум.

Атлетическая фигура Марка Петрея соответствовала его аппетиту.

Фабиола была уверена, что Брут этого не одобрил бы. Ее возлюбленный ел не много, предпочитая обжорству приятную беседу.

Неслышно подошедший раб наполнил их бокалы вином, разбавленным водой. Более слабый мулсум считался лишь прелюдией к обеду.

— Пей, — подбодрил ее Петрей. — Отличное вино из Кампании. С одной из моих латифундий.

Фабиола сделала глоток, но на сей раз не стала допивать густое и ароматное красное вино. Небольшая добавка воды почти не лишала его крепости.

Неспешная беседа продолжилась во время главного блюда. О путешествии Фабиолы или миссии Петрея в Риме не было сказано ни слова. Наевшись, легат снова махнул рабам. Один из них тут же принес набор закусок и солонку, второй поставил рядом бокал с вином — традиционное подношение богам.

Петрей наклонил голову и беззвучно пошевелил губами, читая благодарственную молитву.

Фабиола сделала то же самое не столько благодаря Митру и Юпитера за трапезу, сколько прося помочь ей. Она все еще не знала, что делать.

Десерт состоял из выпечки всех видов, лесных орехов, сушеных груш и яблок. Не желая выглядеть невежливой, Фабиола съела несколько кусочков.

Тем временем бокалы наполнились снова.

— Твоя тетя в Равенне, — ни с того ни с сего вспомнил легат. — Будь добра, повтори ее имя.

— Кларина, — ответила Фабиола. — Кларина Сильвина.

— Где именно она живет?

Фабиола почувствовала неловкость. Какое его дело?

— Кажется, недалеко от форума, — солгала она, назвав место, которое имелось во всяком итальянском городе. — На улице, которая ведет к южным воротам.

— У нее большой дом?

— Не слишком, — ответила она. — Но мать говорила, что он очень ухоженный. У тети хороший вкус.

Какое-то время Петрей молчал.

У Фабиолы заколотилось сердце. Чтобы успокоиться, она взяла еще один кусочек сушеной груши.

— Южный квартал города в прошлом году сгорел, — наконец решительно заявил Петрей. — Почти целиком.

Фабиола отчаянно покраснела.

— Кларина упоминала об этом в письме, — дрогнувшим голосом ответила она. — Ее дом почти не пострадал.

— Не пострадали только те дома, которые находятся рядом с моим домусом, — холодно сказал легат. — К счастью, мои рабы сумели залить их крыши водой, чтобы пожар не перекинулся на мое имение.

Фабиола уставилась на него, ощущая тошноту. Откуда она могла знать, что Петрей живет в Равенне? Его следующие слова прозвучали как барабанная дробь.

— Жители были так благодарны мне, что пришли сказать спасибо. Но пожилой дамы по имени Кларина Сильвина я не помню.

Фабиола открыла рот и снова закрыла его. На этот раз Петрей подошел к ее ложу на расстояние вытянутой руки. Серые глаза легата потемнели и перестали быть дружелюбными.

— Я… — Она тщетно пыталась найти нужные слова.

— У тебя нет никакой тети в Равенне, — резко сказал легат. — Верно?

Она не ответила.

— Один из твоих спутников — искалеченный ветеран. Зачем он тебе понадобился? Какой от него прок?

У Фабиолы замерло сердце. Должно быть, Петрей следил за их прибытием из своего шатра и обратил внимание на военную выправку Секунда. Не заметить ее было трудно.

— Секунд? Я нашла его на ступеньках храма Юпитера, — ответила Фабиола, рассердившись на то, что Петрей не уважает солдат, изувеченных на войне. В конце концов, то же самое могло случиться с его легионерами. — Я пожалела его. А он оказался очень надежным человеком.

— В самом деле? Как он мог уцелеть, если все остальные погибли, попав в засаду? — требовательно спросил легат.

У Фабиолы сжалось сердце. Это был настоящий допрос.

— Не знаю, — прошептала она. — Может быть, над ним сжалились боги.

— За этим что-то кроется. — Петрей сел. — Посмотрим, что скажет твой слуга, когда его станут пытать каленым железом. В таких случаях люди начинают трещать как попугаи.

— Нет! — крикнула Фабиола. — Секунд ничего не сделал!

В ней говорил не только альтруизм. Мало кто может вынести пытки, особенно умелые. А в том, что среди легионеров Петрея найдутся опытные палачи, сомневаться не приходилось. Если Секунд выдаст, куда на самом деле направляется Фабиола, с надеждой добраться до Галлии можно будет расстаться. Кто знает, что сделает легат, узнав это? Избавиться от четырех оборванных путешественников — не проблема. Никто не догадается, чьих рук это дело.

У Фабиолы заныло сердце. По сравнению с такими людьми, как Петрей, она действительно была никем.