Серебряный ятаган пирата
Шрифт:
– Давайте подробнее про «реальную угрозу», – предложил Бурцев.
Цветков рассказал о нападении на дом Сувориной. Бурцев скептически улыбнулся и снисходительно обратился к Цветкову:
– Вы явно опытный в таких делах человек. Я так думаю, что до полковника ГРУ вы не в штабе дослужились. Да и ваш напарник господин Тавров погоны милицейского полковника, очевидно, не в ДПС выслужил. Неужели вам не показалось подозрительным, что нападающие легко проникли на охраняемую вооруженной охраной виллу, связали четверых охранников, прислугу и хозяйку дома?
– Оказывать сопротивление
– Вот именно! – согласился Цветков. – Почему вас это настораживает?
– Само по себе это не настораживает, – ответил Бурцев. – Но почему госпожа Суворина, полагая, что ее дети во Франции находятся в опасности, велела вам доставить детей не домой, а на яхту, принадлежащую фактически уже бывшему мужу?
– Потому что, как мы имели возможность убедиться, дом оказался небезопасен! – напомнил Цветков.
– Да, весьма убедительно, – с усмешкой согласился Бурцев. – А теперь позвольте рассказать, как ситуация представляется Ивану Владимировичу. Мы везем детей в Марсель, и тут вы обращаетесь к ближайшему полицейскому с жалобой, что вы являетесь жертвой насилия, точно так же, как и несчастные дети, которых силой должны доставить на яхту их жестокого и коварного отца. Все это подкрепляется переданной через российское посольство жалобой госпожи Сувориной. Меня и Костю задерживают по обвинению в похищении, вынуждают дать показания против господина Шарина как организатора похищения своих собственных детей, – и дальше госпожа Суворина устраивает полноценный бракоразводный процесс, имея все козыри на руках! Согласитесь, что эта версия выглядит гораздо более убедительной.
– Как мы сможем обратиться к полицейскому, если ни слова не знаем по-французски? – воскликнул я. Но Бурцев хорошо подготовился к встрече.
– Господин Цветков знает французский в совершенстве, – напомнил он. – Неужели вы этого не знаете?
– Не собираюсь вас разубеждать, – сдержанно отозвался Цветков. – Госпожа Суворина наняла нас для выполнения разового задания, и в ее тайные замыслы, если таковые действительно имеются, мы не посвящены. Но ее поручение мы должны выполнить, поскольку связаны условиями договора. Поэтому предлагаю отложить до лучших времен ваши увлекательные конспирологические экзерсисы и перейти к делу. Конкретно: как вы предлагаете организовать доставку детей к их отцу, чтобы успокоить ваши подозрения?
Бурцев мгновенье подумал, потом принялся излагать свой план действий:
– Значит, так: вы лично везете на скоростном поезде детей в Марсель. Отправление с Лионского вокзала, через три часа вы уже в Марселе. Мы едем в том же поезде, но в другом вагоне, так что если вы действительно обеспокоены возможным похищением детей, то не теряйте бдительности. В Марселе вы, выйдя к вокзалу, возьмете такси и отвезете детей к форту Сен-Жан. Рядом с фортом находится стоянка океанских яхт. Яхта господина Шарина называется «Гаронна». Подъедете на машине как можно ближе к яхте и передадите детей господину Шарину. Все! Вы знаете, как пишется «Гаронна» по-французски, чтобы не запутаться?
– Спасибо, знаю, – вежливо отозвался Цветков. – Далеко ехать от вокзала?
– Нет, и вокзал, и форт
– Вопросов нет, есть пожелания, – решил я напомнить об актуальном. – Из-за перелета и смены часовых поясов я потерял чувство времени. Не пора ли ужинать?
Ужин был без изысков, но вполне, на мой взгляд, удавшийся, поскольку среди поданных блюд присутствовали великолепно прожаренный стейк и отварной картофель. Наслышанный о чудовищных изобретениях французских поваров – вроде утки с апельсинами, улиток под бургиньоном и гусиного паштета, – я с величайшим облегчением поглощал единственно достойное нормального мужчины блюдо: хорошо прожаренный без масла, соусов и специй нежнейший кусок мяса. Про бордоские вина – истинное богатство Франции – тоже не забыли, и я один опустошил целую бутылку красного.
Благодаря плотному ужину сон мой был крепок и оздоравливающ: утром, невзирая на достаточно раннее время, я чувствовал себя свежим и бодрым. На завтрак подали кофе и знаменитые французские круассаны. Впрочем, завтрак я не считаю главным: сытый желудок не располагает к активной деятельности. Так что и обед я предпочитаю из одного блюда. А вот ужин – это совсем другое дело! Как говорится: «И обед не нужен, был бы ужин!»
Надеюсь, на яхте господина Шарина ужин будет достойный.
За завтраком я наконец увидел детей Сувориной и гувернантку. Мальчику лет шесть на вид, девочке – восемь. Обычные дети, жизнерадостные и избалованные. Отношения с гувернанткой хорошие, и даже слишком: с девчонкой не мешало бы построже, а пацана вообще следовало бы выпороть – ему показалось смешным подсунуть намазанный маслом круассан на стул Косте. Костя мрачно взглянул на Бурцева, тот равнодушно велел:
– Не стой как столб. Садись и ешь, у нас мало времени. Заскочишь по дороге в магазин, купишь джинсы.
Гувернантка пыталась общаться с детьми по-французски. Язык она явно знала, да и высшее образование тоже просматривалось – что не мешало ей оставаться кокетливой дурой.
Уволит ее Суворина, как пить дать!
Дорога до Лионского вокзала заняла чуть больше полутора часов. Мне не приходилось бывать в Париже, и я жалел, что мы не смогли задержаться здесь хотя бы на день. Впрочем, путешествующему на халяву не пристало жаловаться.
Скоростной поезд произвел на меня приятное впечатление. Никакого шума, легкое покачивание – и двести с лишним километров в час! Снимаю шляпу перед французскими инженерами.
В одно такси мы не поместились, поэтому Цветков и гувернантка с детьми поехали на одной машине, а мы с Тавровым – на другой, чему были несказанно рады. Таксист не знал ни английского, ни русского, а мы с Тавровым – ни слова по-французски, поэтому я беспокоился, правильно ли он понял, что нам нужно к форту Сен-Жан. Может, по-французски это произносится несколько иначе? Ведь французы называют Париж «Пари», а Москву – вообще «Моску». Но таксист оказался сметливым и привез нас куда следовало.