Серьёзный брак
Шрифт:
– Поправить здоровье? – переспросила Ханда после быстротечной пантомимы. – У вас в Череповце? Извини, но…
– Я тебя не в Череповец зову, а в Борисово-Судское.
– Где это?
– В нашей же области, Бабаевский район.
– Зачем нам туда ехать?
– Погостим у моей тёти, она, как про тебя узнала, всё зовёт к себе, хочет познакомиться. Там тебе будет свежий воздух, чистая речка и натуральное молоко.
– Это всё у меня и в Абхазии под рукой, необязательно ехать за две тысячи километров.
– За две тысячи километров тебя будет сложнее выдернуть из отпуска.
–
– Хочешь сказать, такого никогда не было?
– Хочу. Очень хочу. Но не могу.
8
Первый раз они встретились в кафе на Сухумской набережной. Хотя Ваня ещё подумал бы, заслуживают ли звания кафе четыре пластиковых столика подле ларька. Зато здесь не было других посетителей.
«Что-то тут не так», – решила Ханда, увидев Ваню. Эта мысль уже мелькала у неё при просмотре анкеты, но тогда она успокаивала себя тем, что он приврал насчёт роста или убрал в фотошопе пивной живот. Но вживую пивного живота тоже не обнаружилось, и со 189 сантиметрами Иван не погорячился, может, даже поскромничал. Скажите на милость, почему высокий голубоглазый брюнет спортивного телосложения ищет жену через сваху? Ладно-ладно, он не брюнет, а шатен, и глаза не столько голубые, столько серые. Но внешность привлекательная, объективно. Ханда тоже не страх божий, но у неё другая ситуация. Во-первых, она женщина, во-вторых, кавказская женщина, в-третьих, кавказская женщина, которой за тридцать, – в такой ситуации вполне естественно обратиться к тёте Мимозе. Но почему помощь абхазской свахи понадобилась российскому мужчине, на котором, по идее, кандидатки должны сами виснуть гроздьями?
Ей понравилось, что Ваня пришёл в рубашке и штанах, а не притащился в майке и шортах. Понравилось, как он о себе рассказывал – толково и сжато, исключительно по делу, без отступлений. Живёт в городе Череповце Вологодской области, работает начальником цеха на металлургическом заводе, не курит, спиртное пьёт очень редко, спортом занимается не профессионально, но регулярно, со здоровьем порядок. Есть двухкомнатная квартира. Женат никогда не был.
«Интересно почему? Что с тобой неладно, дружок? Импотент? Голубой? Извращенец какой-нибудь?»
– А судимости есть? – полюбопытствовала Ханда самым невинным тоном, на который была способна.
Ваня уставился на неё честными светлыми глазами. Либо гениально играет, либо впрямь не помышлял о таком аспекте.
– Нет. – Он моргнул. – Моё уголовное прошлое сводится к двум штрафам – один раз дорогу не там перешёл, другой раз в неположенном месте припарковался.
– Негусто. – Она окинула его пристальным взглядом с лёгким прищуром. – Не похож ты на работника завода.
– Почему?
– Слишком грамотно говоришь. – Судить о грамотности она могла. Хоть русский не был её родным языком, говорила она на нём не хуже среднестатистического россиянина, без малейшего акцента. Как, впрочем, многие абхазы. А материлась вовсе виртуозно. – Составляешь длинные складные предложения.
Тут Ваня оскорбился за себя, своих коллег и все рабочие профессии.
– Прости, а какое у тебя представление о работнике завода? Думаешь, это чумазый дядька, который даже по улице ходит в шляпе металлурга, с ложкой и не может увязать больше трёх слов?
– Не знаю, о чём спросить в первую очередь, – Ханда подалась вперёд, подперев подбородок ладонью, – правда ли у металлургов есть шляпы или при чём тут ложка.
Ваня впервые улыбнулся ей широко. Улыбка у него была неплохая. При таком теле обычно и лицо автоматически классифицируется как красивое, но Ханда, беспристрастный и опытный наблюдатель, ничего особенного в Ванином лице не заметила. Овальное, из-за худоватых щёк оно казалось узким. Небольшие глаза под почти прямыми бровями. Тонкий короткий нос с едва вздёрнутым острым кончиком. В губах есть что-то, наводящее на мысли о зайчике из мультфильма; правда, это впечатление сглаживается модной щетиной в форме маленьких усов и аккуратной бородки (то есть человек вроде как просто пропустил пару сеансов бритья, хотя на деле побриться было бы куда легче, чем организовать такое оформление лица).
– Шляпа металлурга – профессиональный головной убор, у некоторых. А металлургическая ложка – инструмент для отбора проб металла.
– Спасибо за ликбез.
Она продолжала опираться на руку, и Ваня скопировал её позу со словами:
– Что-то ты слишком бойкая для кавказской девушки.
Ханда скривила краешек рта.
– Прости, а какое у тебя представление о кавказской девушке? Юбка в пол, нос крючком и чёрный платок на голове?
– Примерно. – Несколько секунд Ваня смотрел на неё до неприличия пристально, Ханда выдержала, и ему это понравилось. Он рассмеялся и откинулся на спинку стула. – Один – один.
В тот миг оба подумали, что они, похоже, поладят.
Именно поэтому у Ханды случился приступ правдорубства. Уж если пугать кавалера, то сейчас, пока он ей не понравился всерьёз.
– Раз уж мы поговорили о твоей работе, я, наверно, должна рассказать о своей.
– Если хочешь, – Ваня пожал плечом, – но так-то необязательно, тётя Мимоза мне уже рассказала.
– Да? Про СГБ?
Ваня кивнул.
– И как ты к этому относишься?
– А как к этому можно относиться? Исключительно положительно.
– Честно?
– Зачем мне врать? Мне нравится, когда люди занимаются конкретным делом, а не какой-нибудь хренью.
9
Уже на второй встрече они решили, что им впрямь стоит пожениться. Но прежде Ханда спросила Ваню, почему он не нашёл жену более типичным способом.
– Решил подойти к задаче чисто по-деловому, без амуров-лямуров, – ответил Ваня. – Чтоб всё было спокойно, ясно и серьёзно, по-взрослому.
– А что ты имеешь против амуров-лямуров?
– С этим у меня сложности. – После секундной паузы он добавил с явным пародийным оттенком: – Я не такой, как все.
«Ну вот, – подумала Ханда. – Сейчас скажет: «Я с детства хотел одеваться в платья, любил розовый цвет и блестяшки, и вообще, у меня уже есть любовь всей жизни и звать её Анатолий, а жена нужна для прикрытия».
Мысли Ханды не отражались на её лице, но Ваня угадал их без внешних подсказок.
– Нет.
– Что «нет»?
– Не гей и даже не импотент.
– А что тогда?