Сергей Бондарчук. Лента жизни

Издательство благодарит Игоря Днестрянского за помощь в подготовке книги

В оформлении издания использованы фотографии из фондов Киноконцерна «Мосфильм», РИА Новости и личного архива автора.

Мой отец родился 25 сентября 1920 года в селе Белозёрка Херсонской области на Украине в семье Бондарчуков – Фёдора Петровича и Татьяны Александровны.

Моего дедушки в это время в доме не было. Он нёс службу в Красной Армии и прислал письмо своей любимой жене. Но пока письмо шло, то в пору было поздравить любимых с

Моя бабушка, Татьяна Александровна, не придумывала имя. Ведь сын у неё родился 25 сентября – а это День памяти Сергия Радонежского, Игумена земли Русской, Всея России Чудотворца. В этот день он почил. В семье была его икона. Верующая Татьяна не стала сообщать отцу, что Серёжу покрестили в том самом Благовещенском монастыре, о котором упоминает в своём письме двадцатитрёхлетний Фёдор Петрович Бондарчук. Позже монастырь был разрушен. Но отец всегда помнил, что родился он в День памяти великого святого Сергея Радонежского.

Благовещенский женский монастырь находился в двенадцати километрах от Херсона, на полуострове, между озёрами Белое и Безмен. Место было красивым и тихим, с цветущими кустами сирени и яблоневым садом. На территории монастыря было двадцать шесть зданий, размещалась церковь во имя Святой Троицы. В 1912 году был возведён Свято-Троицкий собор. Он был увенчан семнадцатью позолочёнными куполами. Росписи в храме копировали фрески храма Христа Спасителя в Москве, Владимирского собора в Киеве и церквей Киево-Печерской Лавры. Их выполняли живописцы, приглашённые из Москвы. Ещё перед началом строительства Свято-Троицкого собора одна из монахинь, матушка Федора, говорила: «Строят собор, а выстроят детский дом»… Наступили смутные времена. Сёстры монастыря создали артель, наивно полагая, что с советской властью можно ужиться. Осенью 1920 года монастырский приют перешёл в ведение Унаробраза [1] , и вместо него был устроен детский городок им. Петровского, но на службе в нём по-прежнему оставались члены общины, отказавшиеся от вознаграждения за свой труд. В том же году монастырское хозяйство со всеми угодьями, пахотными землями, огородами, фруктовым садом, виноградником было национализировано и объявлено культсовхозом [2] «Пролетарская жизнь». Но обслуживание и управление им по-прежнему оставалось в руках сестёр. Именно поэтому в монастырских стенах продолжали крестить детей. Верующая Татьяна Александровна и баба Мотя успели покрестить младенца. В Белозёрке издавна в мире и согласии проживали сербы, болгары, турки, цыгане, венгры, русские и украинцы. Более двадцати национальностей. Папа мой любил говорить: «Дед мой – болгарин, бабушка – сербка, по паспорту я – украинец, а в душе я – русский».

В хате Бондарчуков висел портрет Тараса Шевченко и портрет дедушки Сергея по отцу, болгарина по происхождению, Петра Константиновича Бондарчука и его жены – сербиянки Матрёны. Или, как нежно её называли в семье, – бабы Моти. У них было три сына: старший – Александр, средний – Михаил, младший – Фёдор и дочь Евгения. Семья была дружная. Про Бондарчуков говорили, что они – люди гордые, но справедливые, готовые всегда прийти на помощь. Не от моего ли прадеда Петра Константиновича, не от казачьих ли вольных общин, непокорных и могучих, складывался характер Фёдора Петровича, а затем – и моего отца… Ведь именно о казаках складывались легенды как об особой породе людей – гордых, решительных, вольных, всегда готовых как к обороне, так и к нападению. Во все времена казаки умели совмещать в себе и землепашцев, и воинов, и верных отцов.

Бабушка – сербиянка, женщина прекрасная, смуглая, темноглазая и темнокосая. Во внуке души не чаяла, и все близкие говорили: «Да он лицом – весь в тебя».

Название озера – Белое – уходит в седую старину. Во времена Крымского ханства его называли Ак-Гюль (Белое озеро). С незапамятных времён существует легенда о скифском Золотом коне, который находится в Белом озере. Взору Серёжи от младенчества открылось удивительное Белое озеро. Пойма Днепра, ковыльные степи. Фёдор Петрович очень любил землю, обхаживал её, разбивал виноградники, любил скакать на лошади по степи… Обличьем был – натуральный Гришка Мелехов из «Тихого Дона» Шолохова. А ещё ближе по характеру – отец Гришки, Мелехов-старший, обидчивый, вспыльчивый, весёлый, лицом худощавый, с горбинкой на носу. Ещё в юности Фёдор Петрович пристрастился к технике – локомобилям, они в ту пору работали на соломе, косилкам и молотилкам, умел делать мелкий ремонт и слыл мастеровым человеком. Татьяна Васильевна, мать Сергея – женщина крепкая, волевая и мудрая. В девичестве Токаренко, Татьяна была двенадцатым ребёнком в семье. Проживала семья в Херсоне. Отец Татьяны Васильевны был отличным столяром. У него была мастерская по изготовлению мебели, куда он привлекал рабочих. Людей он находил сам, учил их своему мастерству. Мебель изготавливалась под лаком: буфеты, столы… Да не просто столы, а с гнутыми ножками, с инкрустацией из разных древесных пород. Мебель увозилась на ярмарку в Каховку, там успешно продавалась. Младшая дочь Татьяна училась на «отлично» и закончила четыре класса церковно-приходской школы. Она могла бы учиться и дальше, но денег на её дальнейшее образование у родителей не было. Татьяна рано пристрастилась к чтению. Фёдор Петрович появился в её жизни, когда она поссорилась со своим женихом. У старших её сестёр и братьев уже были дети. И когда они видели, как влюблённый в Татьяну Фёдор несёт ей охапку цветов, детишки кричали: «Цыган твой идёт во-от с таким букетом!» Мой дедушка действительно был похож на цыгана: черноокий, чернобровый, с тёмным бронзовым загаром. Сыграли они свадьбу и очень любили друг друга.

По воскресеньям молодые Фёдор Петрович и Татьяна Васильевна приезжали в гостеприимный родительский дом Татьяны. Там их угощали знатным борщом с бараньей головкой. В один из таких дней отец Татьяны скоропостижно скончался. Спросил: «Который час?» Ему ответили: «Двенадцать часов». Он перешагнул порог дома, упал и отошёл к Господу.

В канун 1917 года в стране ощущалось нарастающее беспокойство и ожидание чего-то неизбежного. Кровавое противостояние масс народа стало началом революции, отречения от престола царствующего императора Николая II, прихода к власти Временного правительства. По причине удалённости Херсона от крупных «революционных» городов события бурного 1917 года прошли здесь без ярких и кровавых инцидентов. В ночь с шестого на седьмое марта городская полиция, стражники и жандармы сложили свои полномочия и сдали оружие. Охрану спокойствия и порядка взяли на себя войска местного гарнизона. Из упразднённых тюрем вышли на свободу преступники. По Херсону прокатилась волна грабежей и краж. Стали расти цены на продукты. Местное искусство в виде театров и биоскопов [3] внесло свою лепту в революционный хаос. Сообразно времени демонстрировались фильмы и спектакли с названиями: «Страна ужасов», «Провокатор», «Ужасы бесправия», «Вова-революционер»… В связи с назначенными на тридцатое июля 1917 года выборами в городское самоуправление началась предвыборная кампания. Голосовали по одиннадцати спискам. Плакатов и обращений было непривычное множество: «Граждане! Голосуйте за учительский список № 6! Образование народа – прежде всего!», «Граждане евреи! Помните, что вам надо голосовать только за список № 2», «Громадяни! Хто стоiть за те, щоб Украiна була вiльною, хто за нацiонально-терiторiальну автономiю Украiни, голосуйте за украiнський список № 11!» Различные партии вели горячие дискуссии о народном счастье, а жизнь в городе продолжала ухудшаться.

Произошедшая в Петрограде в октябре 1917 года социалистическая революция жизнь в Херсоне не изменила. Потом Центральная Рада в Киеве провозгласила Украинскую Народную Республику. Херсонская губерния была признана неделимой частью Украинской Республики. В период с марта 1917 года по апрель 1920 года власть в Херсоне неоднократно менялась. Только 4 февраля 1920 года в нём окончательно была установлена Советская власть.

Все три брата Бондарчуки – Александр, Михаил и Фёдор – до 1917 года служили в царской армии. Для людей, воспитанных в понятиях русского воинства, было невозможно переменить мировоззрение в такой степени, чтобы сознательно бороться за прямо противоположные идеалы, откровенно отрицающие не только престол, но и веру, и отечество. Но люди были насильно мобилизованы большевиками под угрозой репрессий в отношении семей, которые могли остаться без средств к существованию. Но каким бы ни было отношение большевиков к царской армии, они ни шагу не могли ступить без бывших офицеров. Повсеместно появлялись агитки: «В этот критический момент нашей народной жизни мы, ваши старшие боевые товарищи, обращаемся к вашим чувствам любви и преданности Родине и взываем к Вам с настоятельной просьбой забыть все обиды и добровольно идти с полным самоотвержением и охотой в Красную Армию». Ставший впоследствии любимым писателем Сергея Фёдоровича Бондарчука Михаил Шолохов блистательно отразил мир, расколотый надвое, в своём романе «Тихий Дон»… Действие романа охватывает события с 1912 по 1922 год. Смысл жизни Григория Мелехова, главного героя романа, – в трагических поисках правды жизни, разрешении противоречий, выборе между миром и войной, милосердием и жестокостью, любовью и ненавистью. Брат главного героя – Григория Мелехова – говорит: «Ты гляди, как народ разделили, гады! Будто с плугом проехались: один – в одну сторону, другой – в другую, как под лемехом. Чёртова жизнь и время страшное!» Это страшное время встало перед каждым из трёх братьев Бондарчуков. Старшие – Александр и Михаил – перешли в Красную Армию, подав соответствующий рапорт. Младший брат Фёдор сопротивлялся… Он другую правду искал, душой болел. И решил наложить на себя руки. Но братья помешали этому, написав прошение за Фёдора, которого сразу же откомандировали в Петроград.