Шрифт:
Глава первая. Дважды «невыездной»
От служебного здания аэродрома микроавтобус с несколькими пассажирами, мягко покачиваясь на рессорах, быстро проехал по бетонке и вырулил на взлётную полосу прямо перед самолётом. Двери открылись и к самолётному трапу из машины вышли те, кого уже ждал экипаж авиалайнера. Два пилота, бортмеханик и бортпроводник турбореактивного Як-40 поприветствовали подошедших, а командир экипажа рапортовал о готовности к вылету. Рейс до Быкова с промежуточной посадкой в Куйбышеве должен был занять чуть более трёх часов.
Сергей Павлович выслушал доклад и вдруг впервые для себя с какой-то весёлостью сказал давно знакомому командиру воздушного судна: «Василий Васильевич, уж как мы вам, наверное,
Посадка была недолгой. Вскоре вся небольшая группа сотрудников Коломенского КБМ – Конструкторского бюро машиностроения – разместилась в салоне. Недолгий разбег и вот машина уже в воздухе, быстро набирает высоту и ложится курсом на северо-запад. Солнце заливает ярким светом всё степное пространство под крыльями лайнера, и на земле, где пока лето в расцвете, ещё преобладает зелёный окрас травы и кустарников.
Сергей Павлович глянул в иллюминатор и в очередной раз подивился широким просторам, над которыми они теперь летели – над полигоном Донгуз. К тому времени без малого год пробыл он здесь, на степных пространствах с крепчайшими морозами зимой и несносной жарой в летнюю пору. Лора, его жена, уже придумала подходящее к нынешнему положению супруга шутливое определение – дважды невыездной. Она подразумевала, что её муж как работник секретного предприятия не имел в то время права на загранпоездки. И вдобавок к этому министр оборонной промышленности в ту пору попросил главного конструктора о постоянном присутствии на месте испытаний по доводке особо важного изделия.
Эта деликатная просьба руководителя отрасли по существу не подразумевала отказа. Впрочем, и сам Сергей Павлович понимал необходимость своего присутствия на завершающем этапе работы над новым видом вооружения, которое с нетерпением и интересом ожидали в армии. Простым словом «изделие» с добавлением какого-нибудь числа в советском оборонпроме испокон веку было принято называть практически любой образец новых вооружений для соблюдения обязательной тайны. Когда и кем это было заведено – трудно сказать. В портфеле главного конструктора, который он сейчас вёз в столицу, были все ключевые документы по одному из таких изделий – отчёты, акты, заключения специалистов, фотографии, киноматериалы. За всем этим подразумевался первый советский переносной зенитно-ракетный комплекс «Стрела-2». На большинстве секретных бумаг стояла его подпись – главный конструктор С. П. Непобедимый, хотя вся эта работа, надо заметить, начиналась при главном конструкторе Б. И. Шавырине. Но из-за тяжёлой болезни Борис Иванович, к сожалению, ушёл из жизни, и все хлопоты по этому изделию, естественно, перешли к новому руководителю КБ.
Нынче он летел в столицу, чтобы доложить о том, что постановление советского правительства от августа 1960 года по созданию ПЗРК выполнено. Он заявит об этом твёрдо, со знанием дела – ибо в противном случае ради чего он был почти невыездным с полигона, хотя урывками нередко мотался в Москву или к себе в КБ по неотложным и необходимым с его присутствием вопросам? Каждая техническая бумага по столь грозному оружию прошла через его руки, каждая из них осела в его багаже знаний и памяти. И уже сейчас хоть разбуди ночью – он всё и обстоятельно со всеми деталями расскажет о том, что сделано для рождения советского первенца в будущей большой семье ПЗРК. И теперь от промышленности будет во многом зависеть, когда «Стрела-2» придёт в войска.
У Непобедимого в этот раз предполагались два визита – к С. А. Звереву и Д. Ф. Устинову. Отчёты для них – министра оборонной промышленности СССР и для секретаря ЦК КПСС – уже готовы. Ему оставалось ждать вызова. По прилёте в Быково до Коломны добрались быстро и без помех и в тот же день позвонили из министерства – назавтра его ждали в столице. После душа и вкусного обеда Лоры уставшее тело просило отдыха.
Последующие несколько дней он провёл в разъездах между Коломной и столицей. Первым был вызов в Министерство оборонной промышленности, расположенное на узкой 1-й Брестской улице. Сложенное из кирпича песочного цвета, его здание выглядело довольно массивным с непропорционально малым числом окон. Незадолго до этого к нему был пристроен новый корпус. В нём разместился главк, в который входило Конструкторское бюро машиностроения. Тогда и потом Непобедимый будет являться сюда много раз с ощущением сопричастности его самого и стоящего за ним конструкторского бюро многим незримым для непосвящённых делам по созданию современного оружия.
Минута в минуту он открыл дверь в приёмную, и почти сразу ему было предложено войти в кабинет министра. Глава всей оборонной отрасли страны Сергей Алексеевич Зверев с привычной шевелюрой густых седых волос вышел из-за своего стола и пошёл навстречу Непобедимому. Он пожал главному конструктору руку и сказал, что с нетерпением ждет его рассказа о завершении работ с новым изделием. В длинной череде докладов о делах оборонной промышленности министр в последний год особо следил за тем, как продвигается работа с ПЗРК. Время от времени он получал из Донгуза краткие отчёты об испытаниях. Сам вышедший из конструкторской среды, Зверев понимал всю сложность разработки «Стрелы-2». Её создателей не торопил, но поторапливал.
Как и многие высшие руководители Союза, он знал, что американцы начали работы над новым классом оружия на пару лет раньше. О том, что уже многие годы в этом направлении идёт невидимое соревнование между конструкторскими школами Запада и в первую очередь США с одной стороны и СССР с другой. Впрочем, об этом лучше всего ведали в Коломне, в КБ Шавырина, а ныне – Непобедимого. И потому теперь с немалой долей азарта Сергей Алексеевич ждал итогового сообщения Сергея Павловича.
Они подошли к длинному столу, на котором Непобедимый разложил все те документы, которые помогут ему в самой сжатой форме доложить о результатах многолетней и сложной работы. Схемы, рисунки, фотографии, различные таблицы, на которые главный конструктор по ходу дела указывал рукой, играли в этом строгом разговоре вспомогательную, как бы подтверждающую роль. Зато все умозаключения, выводы, перемежаемые точными цифрами, он высказывал вслух ясно и отчётливо. Он был по-хорошему уверен в себе и любое сомнение министра насчёт изделия мог развеять ссылкой на точные и проверенные данные вот в этих, лежащих на столе, документах.
Зверев слушал внимательно, лишь изредка что-то уточнял или спрашивал. Когда главный конструктор закончил изложение по существу дела, возникла короткая пауза. Сергей Алексеевич осмыслил услышанное, а потом стал неспешно говорить. Он заметил, что как министр высоко оценивает результаты работы всех, кто был причастен к созданию столь грозного оружия. А потом начал вслух размышлять о перспективах. Главное, на чём он сделал упор – это наладить производство ПЗРК. «Соединение усилий КБМ и промышленности потребует стараний многих и вам, Сергей Павлович, придётся играть в этом деле первую скрипку. Но об этом подробнее поговорим позже».
Перед расставанием министр предупредил, что сегодня же проинформирует об отчёте Непобедимого секретаря ЦК КПСС Дмитрия Фёдоровича Устинова. Потом с лёгкой улыбкой он вдруг неожиданно спросил у главного конструктора, что ему более всего запомнилось за всё время работы по такой важной теме. Ведь годы прошли – не шутка. Сергей Павлович несколько удивился вопросу, но с ответом долго не задержался. Он рассказал министру о чувстве, которое у него возникло при подготовке к первому пуску ПЗРК по реальной цели. Это было чувство сожаления, когда он близко подошёл к реактивному фронтовому бомбардировщику Ил-28, который был подготовлен к полёту в беспилотном режиме.