Сергей Павлович Королев

Иванов А.

О Сергее Павловиче писали Петр Асташенков и Александр Романов, Ярослав Голованов и Марк Галлай.

Своими воспоминаниями делились его мать — Мария Николаевна, его соратники, сослуживцы. И все же создать портрет этого человека очень сложно. Но любой портрет, каким бы большим мастером он ни был создан, какими бы красочными и выразительными мазками ни был написан, должен содержать и неуловимо мелкие штрихи характера человека. Каждый художник, каждый писатель, каждый скульптор знает, какое порой решающее значение

имеет, казалось бы, незаметный штрих, выражение, слово, блик. Только совокупность обобщающего, основного с деталью, со штрихом создает истинный образ.

Я далек от цели и мысли дать портрет Королева. Но некоторые живые черточки его характера, записанные, с натуры, возрожденные в памяти, сохраненные его товарищами, могут оказаться теми самыми необходимыми штрихами к его портрету. Пусть пока они будут сами по себе, пусть они не вошли и, быть может, не войдут в портрет. Они лишь маленькие, разрозненные кусочки воспоминаний, кусочки жизни, встреч, работы с Человеком с большой буквы, с человеком со сложным и противоречивым характером.

***

В конструкторское бюро, возглавлявшееся С. П. Королевым, я поступил в 1947 году, после демобилизации из Красной Армии. До 1953 года, не имея высшего образования, работал техником, а закончив институт, — инженером, занимался радиотехникой. Космос для меня начался так.

1957 год. Как-то в конце рабочего дня ко мне подошел один из ведущих инженеров нашего конструкторского бюро. Из довольно краткого, но энергичного разговора я понял, что его недавно назначили ведущим конструктором создававшегося первого спутника, а мне он предлагал стать его заместителем.

Можно и не говорить о том, что подобное предложение застало меня врасплох. О самом себе в роли ведущего конструктора или его зама я, конечно, никогда не думал. Но в этот раз времени на раздумья мне отведено не было. Поздно вечером нас принял Главный.

— Ну что, договорились? — в упор спросил он, глядя на нас усталыми глазами. Я понял, что какой-то разговор обо мне уже был. Мой коллега пытался, пересказать Сергею Павловичу мои сомнения, но тот жестом остановил его и, глядя на меня, спросил:

— Согласны?

Смутившись, я довольно бессвязно пролепетал что-то в том духе, что все это для меня очень ново и что у меня нет опыта.

— А вы думаете, все, что мы делаем, для всех нас не ново? На космос вот думаем замахнуться, спутники Земли делать будем — не ново? Человека в космос пошлем, к Луне полетим — не ново? К другим планетам отправимся — старо, что ли? Или, вы думаете, мне все это знакомо? У меня что — есть опыт полетов к звездам?

Я молчал.

— Эх, молодость, молодость! — промолвил он после некоторого раздумья. — Ну что же, скажу: молодость штука хорошая, — глаза его вдруг потеплели.

— И это не главный ваш недостаток… Так

что же, беретесь?

— Берусь, Сергей Павлович!

— Ну вот и добро. Желаю всего хорошего и… до свиданья. Меня еще дела ждут.

Его рука легла на пухлую стопу вечерней почты. Было около одиннадцати часов вечера…

***

В последние дни подготовки первого спутника произошла одна непредвиденная неприятность на заводе. Один из кронштейнов, которым к корпусу спутника крепились его усы-антенны, не выдержал при испытаниях на прочность — сломалась небольшая пружинка. Ее срочно нужно было переделать. Пришлось докладывать Сергею Павловичу.

В приемной Главного никого не было. Сам по себе случай довольно странный. Его секретарь просматривала какие-то бумаги. Было что-то около восьми вечера.

— Сергей Павлович у себя?

— У себя.

— А настроение как?

— Да вроде ничего. Шуму не было. А у вас что?

— Да, так… Доложите ему, он нам на одну минуточку нужен…

Сергей Павлович сидел за своим рабочим столом. Наклонив голову вниз, он поверх тонкой золотой оправы очков, посмотрел на нас.

— Ну, что стряслось? Раз вместе — значит, что-нибудь случилось!

Я скосил глаза на ведущего: мне говорить или он будет докладывать? Пауза затянулась.

— Ну что, пришли со мной в молчанку играть?

— Сергей Павлович! — начал ведущий. — У нас неприятность маленькая приключилась, испытания пружины в антенном кронштейне…

— «Приключилась!» Хороши ведущие, — перебил его Главный. — А где же вы целый день были? Кто за вас должен своевременно докладывать? Я что, назначил вас ведущим, чтобы за вас мне другие докладывали, что происходит на производстве?

Я почувствовал, что лицо заливается краской. Неужели Сергей Павлович уже знал об этом злополучном кронштейне?

— Безобразие какое-то творится. Все молчат! Все скрывают! А я что, всем за вас один должен заниматься? — Сергей Павлович уже через очки пристально и сурово, не моргая, темными глазами смотрел на нас.

— Чтобы такое безобразие было в первый и последний раз! А вот теперь — нате, полюбуйтесь! — он протянул ведущему бумагу, лежавшую на столе.

Скосив глаза, я прочитал:

«ПРИКАЗ ПО ПРЕДПРИЯТИЮ №…

За несвоевременное уведомление об имевшем место недостатке, выявленном, при испытании детали антенного кронштейна объекта, приказываю:

объявить выговор заместителю Главного конструктора… (свободное место), начальнику отдела… (свободное место) и начальнику группы…(свободное место)» Подписи не было.

— Ну что, прочитали? Очень мне хочется пополнить этот приказ еще одной фамилией, — и Главный посмотрел в мою сторону. Я почувствовал, что краснею еще больше. Стыдно и досадно. Мерзко. Начинать новую работу… с выговора.