Серийные преступления
Шрифт:
На этот раз судебные врачи признали его не психопатом с социально опасными склонностями, а патологическим преступником, для которого совершение преступлений стало обыденностью.
Йозефа Вайнвурма приговорили к четырем годам заключения со строгим режимом. Он, казалось, раскаялся, что совершил преступления, примерно вел себя, и его освободили досрочно. 5 октября 1955 года за ним закрылись двери тюрьмы в Штайне, и он снова принялся за старое. 22 ноября 1955 года его задержали и осудили еще на четыре года заключения со строгим режимом. На этот раз его освободили 11 марта 1961 года, но через месяц снова задержали за кражу. Преступление было незначительным, но его приговорили к восемнадцати месяцам заключения со строгим режимом и направили на принудительные работы в Геллерсдорф, где он пробыл до 5 марта 1963 года.
«Убийца из театра»
Венский государственный оперный театр — гордость столицы Австрийской Республики. Во время войны здание было разрушено, позже с большими усилиями и огромными затратами его удалось реставрировать. В настоящее время здесь опять десять месяцев в году даются представления, и каждый сезон в театре проходит прекрасный оперный фестиваль.
Во вторник 12 марта 1963 года давали оперу Вагнера «Валькирия». Спектакль начинался в восемнадцать часов, однако исполнители и служащие театра должны были быть на своих местах уже в семнадцать. Гертруда Гросс работала в театральной уборной, отвечала за парики и прически артисток. В 17.05, уже переодетая в белый халат, она шла привести себя в порядок в женскую душевую, расположенную в боковом крыле здания, где также находятся репетиционные залы и раздевалки балерин и статистов. В «Валькирии» не задействованы артисты балета, поэтому здесь было пусто.
— Опишите, пожалуйста, что вы увидели, — начал допрос комиссар Кронер.
Гросс не знала, с чего начать. Ей было 22 года, нервы у нее должны были быть еще здоровыми, но она дрожала всем телом и сначала беззвучно шевелила губами.
— Так, значит, Гертруда, вы открыли дверь… — подсказал ей комиссар.
— Открыла дверь в душевую и на полу увидела ее тело. Столько крови, столько крови…
— Вы включили свет?
— Нет. Даже не потянулась к выключателю.
— Как же вы разглядели?
— Из коридора падало достаточно света.
— Что вы сделали, когда пришли в себя?
— Позвала нашего пожарника.
— Почему именно пожарника?
— Не знаю. Затем он привел нашего врача.
— Вы имеете в виду театрального врача, находившегося на дежурстве?
Врач установил, что 10-летняя девочка, со страшными колотыми ранами в левой груди и животе, мертва.
Исполнители уже приготовились в гримерных, оркестранты расположились на своих местах, а главный дирижер Герберт фон Караян надел фрак.
Перекрыли ближайшие кварталы, вызвали подкрепление, на улицы Оперинг, Филармоникерштрассе, Кертнерштрассе и Оперигассе прибыли патрульные машины. Специалисты из отдела по расследованию убийств выставили охрану возле места происшествия. Душевые находились на втором этаже здания, в них не было окон, к ним можно было подойти только со стороны центральной лестницы, которая вела на четвертый этаж, а также через запасной выход, отделенный от коридора дверью-вертушкой из непрозрачного стекла.
Душевая была оборудована как обычно: две раковины с зеркалами и четыре душевых кабины. У стены напротив двери стояла простая деревянная скамейка.
Убитая лежала на спине, ноги частично находились под деревянной скамейкой. На левом запястье у нее были часы. Они шли. Девочка лежала в луже крови. Слева от трупа валялась голубая шерстяная кофточка, на вешалке висело серо-зеленое клетчатое зимнее пальтишко и пестрый шерстяной шарф. В кармане у нее нашли ключ и автобусный билет. Девочка приехала в оперный театр маршрутом № 6. Почему она здесь оказалась? Осмотрели ее сумку, но не обнаружили ничего существенного. Несколько конфет, носовой платок, шерстяные рукавицы, товарный чек и программка спектакля.
— Это убийство вызвало среди венцев панику, господин старший комиссар, — сказал советник Хегер своему подчиненному. — Необходимо ускорить расследование.
— Пока мы не намного продвинулись, господин надворный советник, — сказал старший комиссар Кронер. — Следы крови нам ни о чем не говорят. Это кровь только убитой. Нож не был обнаружен, единственный отпечаток подошвы из искусственной резины на полу может, но не обязательно, принадлежать убийце. Поэтому единственными следами являются пятна крови на двери в фойе и у выхода на улицу Кертнерштрассе, через который убийца покинул здание.
Что понадобилось убитой девочке в здании театра? Она могла быть членом детской балетной труппы. Старший комиссар в первую очередь ознакомился со списком всех учениц. Шестой автобусный маршрут ведет к Девятому району. И парагон, найденный у убитой, был куплен в москательном магазине этого района. Старший комиссар еще раз изучил список девочек детского балетного ансамбля и установил, что в Девятом районе проживает только Дагмар Фурих, 11-летняя ученица женской гимназии, расположенной в районе Вена-IX. В детском ансамбле она танцует уже два года, живет с матерью и 16-летней сестрой Сильвией. Из дома она вышла примерно в пятнадцать минут пятого, т. к. в пять часов вечера у нее начиналась репетиция.
Поиски убийцы пока не дали никаких результатов. У полицейских не было ни одной зацепки. В здании во время убийства было много театральных работников, а вскоре театр заполнили две тысячи зрителей. Если и были оставлены какие-нибудь следы, то после выхода зрителей из театра найти их было уже невозможно.
Уже в тот же вечер в полицию позвонил чиновник управления национальной безопасности и сообщил, что его дочь, также воспитанница детской балетной труппы, рассказала некоторые подробности, которые смогут заинтересовать следователя. Кронер сел в машину и отправился к родителям девочки. Ее разбудили.
— Я поднималась по черному ходу, — рассказывала Зузана, — на втором этаже встретила какого-то господина.
— Где это было, Зузанка? — спросил старший комиссар. — Скажи точно.
— У двери-вертушки. На задней лестнице.
— Что было потом?
— Я поздоровалась, он также, потом стал спускаться вниз. Но мне этот господин почему-то не понравился, поэтому я поднялась на третий этаж и сверху стала наблюдать за ним. Он повернулся и снова пошел наверх. Мне показалось странным, что он сначала пошел вниз, а потом стал возвращаться.