Серийные преступления
Шрифт:
Иван огляделся. Кругом ни души. Достал бутылку из кармана.
— Ну-ка, дамочки, давайте по маленькой, а то ваши мальчики взрослые уже, а вам, что, отставать, что ли?
— Не, мы не будем, — запротестовали подружки, — противно. Да и домой уже пора, темнеет…
Ира бодренько вскочила, но Топорков цепко ухватил ее за руку, выкрутил кисть. Девочка взвизгнула. И тут же, получив удар бутылкой по голове, без звука осела оглушенная на траву.
Лена в шоке таращилась на залитое кровью лицо подружки. Топорков схватил обеих за шиворот и поволок к шалашу.
Тому
Уже основательно стемнело, когда он втащил свою «добычу» в обновленное логово. Лене приказал сесть в уголке и не шевелиться, а сам, сграбастав старшую за липкие от крови и вина косички, стал ублажать похоть. Затем наступил черед младшей…
Кошмар продолжался целую ночь. Только на рассвете, с первыми петухами, насильник, как и в первый раз, отпустил своих невольниц на все четыре стороны. Полежал некоторое время, покурил и побрел сам в город.
Потом скажет следователю: шел «сдаваться».
— Тебе что, подонок, восьми лет мало показалось? — сдали нервы у пожилого майора милиции, руководившего задержанием.
— Черт его знает, — безучастно ответил ему Топорков…
(В. Гусев. Детективная газета, № 20, 1996)
На свалке Франц читал Вольтера, ел собак и, возможно, людей
На свалке как-то осенью откопали две трехлитровые банки мяса. Оно было хорошо засолено и припрятано неподалеку от «квартиры» бомжа по кличке Франц. Оперативники Туапсинского угро заподозрили: человечина? К Францу присмотрелись попристальнее.
Среди мусорных куч он поселился два года назад — отсидев «червонец» в тюрьме. В свои 57 выглядел гораздо моложе, обладал недюжинной физической силой и каким-то чудовищным здоровьем. По пьянке Франц хвастался, как однажды в тюрьме он и его товарищи решили «закосить» от работы. Наловили мокриц, измельчили в ступице, ввели «порошок» себе в вены — чтобы искусственно вызвать заболевание проказой. Двое товарищей Франца скончались на месте. А он неделю протемпературил, и «все прошло». После этого Франц «вызывал» свои «болезни» исключительно инъекциями подсолнечного масла.
Оперативники отметили странную закономерность — после «прописки» Франца на свалке оттуда стали пропадать бомжи. Зато в мусорных кучах то и дело всплывали страшные находки — две человеческие головы, женская нога, скелет. По этим фактам было возбуждено 5 уголовных дел. И никаких зацепов!
А Франц, попавший под «колпак», вдруг проболтался на одной из свалочных пьянок: мол, пять лет работал в морге и умею вскрывать трупы. Потом рассказал дружкам, как выпил однажды пол-литра спирта, которым хирург-патологоанатом отмывал после вскрытия инструменты. Потом бросил вслед двум пацанам бомжам вскоре пропавшим:
— Нравятся мне эти детки. Съем сначала старшего.
Франца задержали после очередной ночной разборки: в порыве злости от ударил железным прутом бомжиху и у дамы ампутировали палец. Возбудили уголовное дело, начались допросы, обыски. Тогда-то и обнаружились банки со странным засоленным мясом. С учетом предыдущих находок это очень усилило версию о каннибализме на свалке. Сам ли ел или кормил человечиной собак? У своего лежбища Франц держал целый питомник и на глазах у других бичей мастерски разделывал псов, после чего с удовольствием лакомился собачатиной (один из бомжей признался, что насчитал 58 собак, которыми Франц отобедал).
Кстати (или совсем некстати?), на свалке Франц собрал себе большую библиотеку. Да какую! Книги по философии, психологии, праву…
— Бичи стали для нас настоящим бичом, — невесело каламбурит начальник уголовного розыска Туапсинского ГОВД Владимир Панкратов. — Когда в России отменили статью за бродяжничество, бомжи ринулись на юг. Они обживают свалки, в их среде совершаются жестокие преступления. У людей, живущих в нечеловеческих условиях, происходят психические сдвиги. И каннибализм — еще не самый страшный этот сдвиг.
…Смотрим документальную видеозапись. Кучи мусора.
Кострища. Бутылки из-под водки. Камера медленно «наезжает» на топор. Голос за кадром: «Кровь!»
Этим топором на туапсинской свалке совершено очередное убийство.
(Г. Бочкарев. Версия-плюс, № 1, 1996)
Последнее преступление
Дважды ограбив летом 1995 года одну и ту же закусочную «Рой Роджерс» на столичной Джорджия-авеню, 46-летний Джимми Кеннеди, конечно, не мог знать, что войдет в историю Вашингтона, как первый преступник, к которому применен закон, известный как «третье преступление — последнее».
Совершив это деяние, Кеннеди, в нарушение воровских традиций, изменил своей «специализации». В полицейских досье он числился высококвалифицированным банковским грабителем.
Следствие неопровержимо установило, что именно он совершил налеты на «Рой Роджерс», а от полиции пытался отбиться с помощью пистолета. Понадобились усилия трех человек, чтобы скрутить его. Сидевшему за рулем в машине сообщнику удалось скрыться.
Уже в тюрьме Джимми узнал, что вступил в действие принятый конгрессом и подписанный президентом закон, согласно которому лицо, трижды совершившее тяжкое преступление, может быть приговорено в федеральном суде к пожизненному заключению. В его случае обвинение впервые в истории американской юриспруденции потребовало, чтобы к нему никогда не было применено право на досрочное помилование.
Выступавший обвинителем федеральный прокурор Стивен Рэпп сказал: «Этот закон является составной частью усилий по избавлению общества от наиболее закоренелых преступников навсегда. Если мы сумеем сфокусировать действия на изоляции подобных субъектов на долгое время, то количество тяжких преступлений пойдет на убыль». Вашингтонский юрист Джозеф ди Дженнева, сам до недавнего времени федеральный прокурор, согласен с этим мнением: «Прокурорские работники рады иметь в своих руках такое действенное оружие. Оно, несомненно, будет очень эффективным в борьбе против уличной преступности».