Серийные преступления
Шрифт:
Телефонная террористка была студенткой-двоечницей
17-летняя Катя полгода терроризировала московскую милицию ложными звонками о готовящихся взрывах в МГУ. И даже не предполагала, что ее могут вычислить…
Горе нерадивым студентам и школьникам, решившим, что новомодная отмена занятий или экзаменов «террористическим» звонком из автомата — дело удобное и безнаказанное! Скоро будет передано в суд уголовное дело девушки, развлекавшейся подобным образом. Оказывается, не так сложно поймать телефонного хулигана, и московская милиция намерена, в свете
Катя Панина — хорошенькая и очень сообразительная. И сообразила Катя совершенно справедливо, что учиться в МГУ довольно-таки тяжело.
Правда, поздно к ней пришло это откровение — когда семнадцатилетняя барышня из подмосковного Калининграда уже училась на первом курсе юрфака. До первой сессии проблем у студентки не было. А потом завертелось, закрутилось — зачеты, контрольные, экзамены… И у Кати начались сложности с учебой. Причем почти по всем предметам сразу.
Одновременно начались проблемы у 6-го отделения милиции, отвечающего за безопасность университета.
Будущая юристка придумала неоригинальный, но верный способ избавления от опасных зачетов и контрольных. От метро «Университет» она звонила из телефона-автомата по «02» и доверительным голоском вежливо сообщала, что в здание первого гуманитарного корпуса заложено взрывное устройство. Взрыв, говорила Катя для верности, через час.
К тому времени, как юная террористка неспеша доходила до здания, ни о каком экзамене и речи уже быть не могло. Вовсю кипела милицейская работа, студентов и преподавателей из корпуса эвакуировали, а по коридорам шастали умные собаки-нюхачи.
Надо заметить, что первый гуманитарный корпус — здание не маленькое. В нем разместились юридический, исторический, филологический и философский факультеты. Несколько тысяч человек. Можно себе представить, что стоит университету такая вот эвакуация!
— Первые несколько раз, когда у нас были такие вот «шуточные» вызовы, мы даже, можно сказать, радовались, — усмехается начальник 6-го отделения милиции Владимир Валентинович Береснев. — Эвакуациями мы замечательно отработали почти заглохшую систему гражданской безопасности. Научились справляться с любыми экстремальными ситуациями в считанные минуты. Но на шестой — седьмой разы «учиться» милиции, по понятным причинам, надоело. А с начала года таких террористических звонков было… двадцать.
…Искали Катю по классическим детективным законам с привлечением самых современных средств. Береснев вправе рассказывать об этом с профессиональной гордостью. Сначала в четкий график выстроились факультеты, здания и расписания сложных экзаменов. Выявились целые группы и курсы подозреваемых. Потом настал черед преподавателей. Им предлагалось вооружиться списком неуспевающих студентов и, прослушав записи телефонных разговоров, анонимных абонентов с оператором «02», выявить предположительные знакомые голоса. Параллельно шли оперативные разработки в студенческой среде. На «роль» девушки, несколько раз устроившей общеуниверситетский аврал, претендовали 25 подозреваемых. С девушками пообщались сотрудники милиции, но беседа, разумеется, ничего не дала. Почти. Голоса студенток записали и отправили на компьютерную фонографическую экспертизу. Результаты почти на 99% давали гарантию…
На втором допросе Катя оказалась честнее. Особенно после того как ей предъявили результаты экспертизы. Призналась. Правда к тому времени она уже не была студенткой университета — звонки могли отсрочить экзаменационные разоблачения, но не могли улучшить оценки.
Наверное, первокурсница плохо представляла себе не только логику и историю, но и собственную будущую профессию, иначе юристу следовало бы знать, что за такие деяния УК РФ предполагают штраф до 30 минимальных окладов или лишение свободы сроком до трех лет.
Кроме того администрация МГУ подсчитывает ущерб, нанесенный чрезвычайными телефонными положениями, дабы выставить Паниной соответствующий иск.
Но на столе у начальника 6-го отделения милиции Береснева остался длинный список. Все те же анонимные звонки с угрозами. Только другие голоса — мужчина, молодой человек, подросток, еще одна «неопознанная» девушка. По каждому голосу ведется аналогичная работа. И конечно с каждым разом розыск «почетных телефонистов», по возрастании опыта, будет еще более быстрым и профессиональным.
(Л. Терентьева. Комсомольская правда, 25 июля 1996)
Четвертая ходка
Холодным январским вечером в городе Прохладном пропала 12-летняя Яна Хабатова. В тот день занятия в музыкальной школе, по роковому стечению обстоятельств, закончились на десять минут раньше положенного времени, и приехавший в школу отец не нашел дочурку.
Розыски девочки предприняли отделы внутренних дел на территории Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Чечни, Ингушетии, Дагестана, Ставропольского края. В самом Прохладном прочесывались окрестности, пойма реки Малки, опрашивались сотни людей. Но все безрезультатно…
Через неделю после исчезновения Яны в пригороде Прохладного в дачном домике была изнасилована несовершеннолетняя В. Ден (здесь и далее имена пострадавших изменены). В 21.00, когда она шла от подруги домой, на одной из пустынных улиц ее схватили невесть откуда взявшиеся двое мужчин. Приставили нож и поволокли в сторону дач. По дороге один из нападавших сказал, что ее берут в заложницы, чтобы взять с родителей выкуп. Однако цель у них была иная.
Еще через неделю жертвой насильников стала Н. Мигункова, также несовершеннолетняя. Почерк тот же. Сперва потребовали денег, затем приказали идти следом. Глаза завязали ее же платком. Ее избили, насиловали всю ночь…
Охотились не только на девочек. В один из вечеров им попалась В. В., пенсионерка, работавшая уборщицей в одном из учреждений. Возвращаясь домой после работы, она вдруг увидела два мужских силуэта, выскочивших из кустов. Ей скрутили руки, пригнули голову к коленям и оттащили в сторону от дороги в кусты.
Через неделю еще одна жертва.
Милиция же не нашла насильников, потому что пострадавшие во избежание огласки никуда не сообщили о случившемся. За исключением пенсионерки, которая свое заявление закончила так: «Я уверена, что такие случаи еще есть, просто многие молчат из чувства стыда».