Серое небо
Шрифт:
Пока Аля садилась, он злобно прошипел:
– Имей в виду, я всегда сижу один.
– Ты мне тоже сразу понравился, - ответила язвительно она.
"Ничего, это ненадолго, добавила она мысленно. Должны же мне выдать книги в этой чертовой школе".
Парень резким движением швырнул ей учебник, будто говоря: "подавись и отвали".
Физика, как ни странно, пролетела быстро. К Алиной радости, тему она уже изучала в старой школе. Наводило на неприятные мысли то, что Лидия Федоровна объясняла ее так, что Аля не поняла и половины. "Что же я буду делать, кода
– Ну что, мозг под "качалку" заточен?
– намекая на явно выделяющиеся под рукавами рубашки мускулы. К ее удовольствию, парня прямо перекосило от злобы.
Когда прозвенел звонок на перемену, Князев вскочил, похватал то, что лежало на столе, и рванул вон из класса.
– Как тебе сосед?
– обратилась к ней рыжеволосая девушка с чистой белой кожей совсем без веснушек.
– Не самый дружелюбный, - осторожно ответила Аля.
– Ну что ты, это он еще в хорошем настроении. Что ты хочешь, ты ж на его территорию покусилась. Все знают: Князь всегда один, и это неоспоримый факт.
– Князь?
– чего же еще ожидать с такой фамилией и таким поведением, - Да ладно, потерпит, завтра получу учебники и сяду одна.
– Можешь на это не рассчитывать. Теть Валя заболела, теперь на пару недель библиотека закрыта, да и кому она нужна среди года.
Аля мысленно застонала и беспомощно посмотрела на девушку.
– Кстати, меня зовут Инга.
– Я - Лена, - отозвалась Аля. Алей ее называл только один человек, беззаветно ее любящий дедушка. Это имя ей нравилось намного больше, чем холодное Лена, но оно было только для самых-самых, в чье число не попадали даже родители.
– Пошли, сейчас алгебра, полюбуешься на нашего Толика.
– Классный?
– спросила Аля.
– Да, нормальный мужик.
– Я в смысле, ваш классный руководитель.
– А, да, - засмеялась Инга.
– Классный классный.
В кабинете она подвела новенькую к высокому, но, на Алин взгляд, малосимпатичному, слишком "блондинистому", молодому мужчине, который болтал с двумя хорошенькими учительницами. Лица женщин светились восторгом и обожанием.
"Да... на безрыбье рак - рыба", подумала девушка.
– Анатолий Евгеньевич, у нас новенькая, - бесцеремонно заявила Инга, оттесняя учительниц. Женщины глянули на Алю, плохо скрывая раздражение.
– Привет! Я в курсе, - дружелюбно сказал мужчина.
–
– Я бы не хотела публичных выступлений, - мягко отклонила предложение Аля.
– Ну, как скажешь. Куда тебя посадила Лидия Федоровна?
– К Князю, - поспешила вставить слово Инга, явно ожидая реакции.
– Жестко. А чем не угодила?
– У меня просто нет учебников.
Толик глянул на Алю с жалостью.
– Я бы тебе дал, но у меня последние запасы кто-то стянул недавно. Извини.
– Ничего страшного, - спокойно ответила девушка, вызвав взгляд, полный плохо скрываемого сомнения. Аля никогда не боялась "плохишей", как ее новый сосед, считая, что в каждом человеке найдутся хорошие качества, хотя, могло показаться, что сегодняшний случай - исключение из правила.
Алгебра была у Али любимым предметом, и на уроке она смогла продолжить соревнование. Кстати, наконец, она узнала, что парня звали Иван, прочитав, как подписана его тетрадь. Хотя Аля ненавидела клички, она поняла, почему даже учителя называют его Князем: мягкое Ваня никак не гармонировало с его образом.
Как ни странно, на этот раз девушке не удалось "уесть" соперника. Князь решил все задания, когда она только приступила к последнему уравнению. "Рано расслабилась", подумала она. Однако, явно читаемое удовлетворение во взгляде соседа ее не разозлило, а рассмешило.
– Ну что, мозг под шопинг заточен?
– спросил он. Аля, не выдержав, рассмеялась.
Третьим уроком был английский, и оказалось, что Аля записана не в ту группу, где были Инга и Иван. Учительница, глубоко пожилая тетечка, полулежавшая за столом, по-русски обратилось к девушке, попросив "рассказать что-нибудь о себе и желательно по-английски". Алю такой подход удивил, в ее школе на уроках иностранного языка невозможно было слова русского услышать ни от учеников, ни, тем более от учителей. Она начала рассказывать о себе, но остановилась, увидев округлившиеся глаза "тетечки".
– Is anything wrong?
– спросила девушка, но ответа не последовало.
– Что-то не так?
– уже по-русски переспросила она.
"Тетечка", словно выйдя из ступора, сказала:
– Нет-нет, молодец, садись, пять. А теперь откройте текст на странице сто десять и переведите его в тетради письменно.
"На английском можно ставить крест", заключила Аля, но начала старательно писать в тетради перевод. Учительница продремала половину урока, а потом вдруг сказала:
– Кто тут новенькая? Ты лучше иди на следующий английский к Ираидне Хачиковне. Я ее предупрежу.
Отчество Хачиковна заставило Алю совсем приуныть, хотя, казалось, хуже, чем "тетенька", чье имя она так и не узнала, быть ничего не может.
Конечно, английского поразил Алю до глубины души, но того как здесь проходит литература, она совсем не ожидала. Весь урок Валентина Ивановна, милейшая бабуля, выкрашенная в платиновую блондинку, медовым голосом диктовала статью какого-то именитого критика о романе "Война и мир", старательно контролируя, чтобы все писали.