Серпухов. Последний рубеж. 49-я армия в битве за Москву. 1941
Шрифт:
Обстановка в течение суток не изменилась, противник активности не проявлял и почти не вел артогня.
Докладываю обстановку и прошу разрешения завтра на рассвете выехать на левый фланг на встречу с комдивом-194, где нам необходимо принять взаимное решение по обеспечению стыка. «До наступления темноты, — говорю командарму, — буду находиться на НП юго-восточная окраина деревни Павловки».
Генерал-лейтенант Захаркин И. Г. меня хорошо знал еще в мирное время, и ему не нравилось, что комдив, как и во время довоенной службы, находится в боевых порядках, сам лично руководит инженерно-саперными работами главной полосы обороны.
К тому времени я уже около месяца командовал 60-й стрелковой дивизией и каждый день в светлое время суток больше находился в войсках.
Командарм
Иван Григорьевич Захаркин пожелал мне хороших боевых успехов. На этом разговор закончился.
Закончив разговор с командармом, пригласил начальника тыла, дивизионного врача и пом. начштаба дивизии по тылу с докладами о выполнении заданий. Инженер-майор Холодный доложил о материально-техническом обеспечении дивизии, о том, что в батальоны выдано по одной походной кухне для приготовления первого блюда, второе блюдо будет готовиться в пищевых котлах [60] .
60
Заметьте, только в декабре 1941 г., через два месяца боев, в 60-й стрелковой дивизии наконец-то появились походные кухни. И то в батальонах. До рот такое фронтовое благо еще не дошло. «В пищевых котлах» — это зачастую на кострах, на самодельных печах, иногда в ведрах. В архивах мне где-то попадалась информация о том, что рабочие Серпухова в качестве шефской помощи отправили в дивизии на передовую достаточное количество ведер различного размера, изготовленных из нержавейки, для нужд солдатской кухни. Всем народом воевали.
Военврач 2-го ранга т. Благовещенский доложил, что все раненые эвакуированы в армейские и фронтовые госпитали, осталось 18 раненых, нетранспортабельных.
Я сказал, что их задача в первой же декаде декабря обеспечить полки всем необходимым, особенно медицинскими средствами с расчетом, что дивизия будет вести активные боевые действия. «Учтите, — сказал я им, — что наступление немецко-фашистских войск под Москвой приведено к крушению, следовательно, наши войска Калининского, Западного и Юго-Западного фронтов в недалеком будущем перейдут к контрнаступлению. То, что я вам сказал, никому не говорите, держать сказанное в своем сознании».
Инженер-майор Холодный П. Л. попросил разрешения на выезд в г. Москву, в Октябрьский (бывший Ленинский) район на заводы, где получит недостающие кухни, станки, моторы для оснащения автотехнических и авторемонтных мастерских. Я тут же пригласил к себе военкомдива, начподива и начштадива. Они тут же пришли в землянку. Когда все собрались, я предложил написать письмо рабочим, служащим, советской интеллигенции, всему населению, райкому и райисполкому о том, что их родная дивизия ведет боевые действия в 38 километрах северо-западнее г. Серпухова, где стоит насмерть и не пропустит врага ни на один шаг к столице нашей родины Москве. В чем нуждается дивизия, в письме не писать, а тов. Холодному Петру Львовичу заготовить отдельно просьбы на все необходимое, чем может помочь район.
Письмо и просьбы были написаны о выделении материальных средств. На следующий день инженер Холодный и инженер-капитан Каплун выехали в г. Москву.
На рассвете следующего дня на левом фланге оборонительной полосы дивизии встречен был командиром и военкомом 1283-го стр. полка. В то же время навстречу мне шел комдив 194 комбриг т. Фирсов П. А.
После взаимных приветствий мы сообщили друг
Тов. Фирсов П. А. сказал: «Тов. Зашибалов, что ты активничаешь, ведешь оборонительные работы в полосе дивизии. Вчера командующий, разговаривая со мной по телефону, сказал — меньше сидите на командном пункте, а все светлое время суток нужно находиться на наблюдательном пункте и в боевых порядках подразделений. Полковник Зашибалов недавно вступил в командование дивизией, а в штабе не сидит, строит полосу обороны, дзоты, землянки, почти из ничего сформировал все артчасти и минометные дивизионы, с каждым днем превращает дивизию в боеспособное соединение». На эти его слова я ответил: «Товарищ комбриг, я в активе пока не состою, а делаю все то, что требует полевой устав и наставление по инженерной службе».
С комбригом мы душевно и сердечно попрощались, пожелали друг другу боевых успехов. Я уважал комбрига т. Фирсова П. А. за храбрость, настойчивость и товарищескую дружбу.
Возвратившись на наблюдательный пункт, попросил по телефону тов. Калачева сообщить о новых изменениях в обстановке. Начштадив доложил: в обстановке ничего нового нет [61] .
В 22.00 ежедневно начиналась самая тяжелая работа, которая состояла из докладов по кодовым таблицам от командира дивизии до Верховного Главнокомандующего. Заканчивалось все это примерно в 4.00 новыми установками, новыми приказами и очередными неприятными фразами сверху вниз.
61
Нужно отдать должное командованию 49-й армии, командирам дивизий, полков, батальонов и рот, что за это время они смогли так измотать противника на своем фронте и так укрепить свою оборону, что немцы уже не осмеливались активничать довольно продолжительное время.
Вечером после доклада командарму я пригласил полкового комиссара тов. Громова Михаила Дмитриевича в свою землянку для того, чтобы он рассказал о боевых действиях дивизии на подольском направлении.
Михаил Дмитриевич был воекомом 303-й стрелковой дивизии. Дивизия тоже попала под Вязьмой в окружение и была сильно потрепана. В ночь на 7 октября в район Русиново и Ермолино вышли в полном составе тыловые части и учреждения, а также отдельные строевые подразделения 60-й стрелковой дивизии под командой инженер-капитана помначштадива по тылу Каплуна М. М. и инженер-майора т. Холодного П. Л. Тов. Холодный П. Л. и Каплун М. М. явились в штаб 33-й общевойсковой армии, где получили указание принимать прибывающее пополнение и формировать стрелковые полки дивизии. Остатки 303-й стрелковой дивизии были обращены на пополнение 60-й стрелковой дивизии. А тов. Громов М. Д. был назначен начальником политотдела 60-й стр. дивизии. В дивизию прибыли комдив полковник Калинин и военкомдив полковой комиссар Каторгин Н.Ф.
Обстановка на подольском направлении к тому времени сложилась следующая. Противник с ходу овладел г. Малоярославец и успешно развивал наступление на г. Подольск. Варшавское шоссе не удалось полностью закрыть войсками. Существовал разрыв между дивизиями, ширина этого разрыва более 10 километров. Военный совет армии приказал 60-й стрелковой дивизии в срочном порядке занять, оборудовать и упорно оборонять полосу в следующих границах: Акатово, Собакино и Богородское с передним краем по восточному берегу р. Истья. Боевыми порядками закрыть образовавшуюся брешь, оседлать Варшавское шоссе, не допустить прорыва немецко-фашистских войск на г. Подольск и остановить немецкое наступление.