Серпухов. Последний рубеж. 49-я армия в битве за Москву. 1941
Шрифт:
В Калуге дивизии и части 49-й армии не удержались. Во-первых, войск было мало. Они располагались отдельными очагами, прикрывая важные коммуникационные объекты. Опорные пункты калужской обороны оказались весьма уязвимы со стороны противника, который, располагая достаточным количеством пехоты и танков, легко обходил обороняющихся с флангов, окружал. Добить изолированных, лишенных подвоза боеприпасов и продовольствия, было делом времени, зачастую непродолжительного. Немцы в таких случаях подводили артиллерию, минометы и перепахивали огнем площадь. Именно так они уничтожили группу дивизионной разведки 5-й гвардейской стрелковой дивизии, окопавшейся в пригороде Калуги под Турынином и окруженной, но отказавшейся сложить оружие.
Командарм-49 приказал своим дивизиям и разрозненным частям, которые еще продолжали упорно цепляться за полуразрушенные позиции под Калугой, отходить в направлении на Тарусу и Серпухов.
Разведка доносила, что левее вступили в бой другие полки из состава дивизий 49-й армии. Дерутся они там, где встретились с противником, но чаще всего действуют изолированно, не чувствуя ни локтевой связи, ни общей линии обороны. Правее, в районе Полотняного Завода и в Детчинском секторе, обороняются отряды курсантов подольских военных училищ и сводные батальоны из запасных полков и различных учебных команд. Устойчивую связь с ними установить не удалось. Ни Полотнянозаводский, ни Детчинский гарнизоны не имеют тяжелого вооружения и уже понесли большие потери. Об организации сплошной линии фронта в создавшихся обстоятельствах речи быть не могло. Такие разведданные не оставляли надежды на возможность закрепиться на Калужском рубеже. Оставалось одно — отходить в глубину, к Тарусе, Высокиничам и Кременкам, и попытаться сосредоточить войска там.
13 октября вступивший в должность командующего Западным фронтом генерал Жуков издал очень короткий и по-жуковски категоричный приказ:
«Командующему 49-й армией Захаркину.
Копия т. Сталину.
1. Немедленно дать объяснение, на каком основании Вы бросили Калугу без разрешения Ставки и Военного Совета фронта и со штабом сами уехали в Таруса.
2. Переходом в контрнаступление восстановить положение: в противном случае за самовольный отход от г. Калуга не только командование частей, но и Вы будете расстреляны.
3. Стык с 43 армией в районе Прудки, Тарановка направляется 9 тбр.
4. Получение, исполнение донести.
4
ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2511. Д. 1029. Л. 67.
Калугу Захаркин не вернул. Но Жуков его не расстрелял. Возможно, потому, что приказ командующего фронтом попросту опоздал и в момент, когда был получен, реальные события требовали от обоих генералов совершенно иных решений и действий. Однако наиболее вероятной причиной того, что Жуков простил Захаркину несанкционированное оставление Калуги, по всей вероятности, было то, что полки и батальоны 49-й армии все же выполнили свою роль при обороне родного губернского города командующего Западным фронтом. На восток ушли последние эшелоны с демонтированным оборудованием калужских заводов и семьями рабочих и специалистов. Удерживать город было больше незачем, да и некем.
Вообще о кровожадности командующего Западным фронтом генерала армии Г. К. Жукова и либеральные политики, и либеральные публицисты, и такие же нелепые историки наплели слишком темный плетень. При внимательном же рассмотрении этого исторического сооружения выявляется несколько иная картина. О ней, как уже заявлено, речь пойдет ниже.
Калугу начали бомбить еще 4 октября. Бомбежки серьезно затрудняли эвакуацию. Немецкие самолеты каждый день по нескольку раз налетали на железнодорожную станцию, на военные объекты. Из Калуги, кроме всего прочего, необходимо было вывезти большое количество боеприпасов, которые хранились на артскладах (66-я артбаза), или, как называли их до войны, Бобруйских артиллерийских складах.
Склады охраняла отдельная караульная рота. Насчитывала она 350–400 человек. Командовал ротой старший лейтенант Дмитрий Матвеевич Берестов, отец будущего известного детского поэта Валентина Дмитриевича Берестова.
Старший лейтенант Берестов был старым солдатом. Сражался на германском фронте еще в Первую мировую войну. Затем служил в Красной армии в легендарном
5
Таращанский полк — подразделение Красной гвардии, которое было создано бывшим царским офицером Гребенко в Таращанском уезде Киевской губернии в апреле 1918 г. Вначале это был партизанский отряд, потом полк Красной армии. Осенью 1918 г. полк дрался с немцами. Командовал им батька Боженко. В январе-феврале 1919 г. полк участвовал в боях за Киев. Впоследствии существовало пять Таращанских полков — 1-й, 2-й и 3-й, 4-й и 5-й. Все они входили в 1-ю Украинскую советскую дивизию. Батька Боженко стал командиром 2-й Таращанской бригады. Бригада отличилась в боях с петлюровцами.
Отдельная караульная рота под командованием старшего лейтенанта Д. М. Берестова занимала оборону по берегу речки Клевки с боевой задачей прикрыть Калугу с юго-западной стороны. В бой вступила 13 октября утром. В ночь на 14 октября прикрывала отход частей 5-й гвардейской стрелковой дивизии. Дивизия шла на прорыв. Командир дивизии полковник П. В. Миронов перед уходом сказал старшему лейтенанту Берестову, что, если прорыв состоится, он пришлет нарочным приказ об отходе и его подразделения. «Знай, старший лейтенант, — напоследок сказал полковник Миронов Берестову, — от того, как вы и ваши люди выполнят приказ, зависит судьба тысяч бойцов и командиров дивизии. Держитесь. Желаю удачи». Нарочным был назначен некий политрук. Он имел мотоцикл. Но когда дивизия пробила коридор и хлынула из города на выход, политрук ушел вместе с основным составом, и приказ на отход караульной роте Бобруйских складов никто не доставил. Рота дралась всю ночь. Немцы пытались подползти и забросать позиции обороняющихся гранатами. Но гранаты полетели и из окопов бобруйцев. Старший лейтенант Берестов, наконец, понял, что долго так им не продержаться. Бойцы спрашивали: «Товарищ старший лейтенант, кажись, гвардейцы прорвались. Пора и нам уходить». — «Погодите, ребята. Приказ придет, пойдем и мы». На рассвете Берестов выслал разведку. Разведка вернулась вскоре: 5-я гвардейская ушла в сторону Тарусы, но дорога уже перехвачена немецкими патрулями. Быстро перегруппировались, пошли на прорыв. Прорвались в сторону Тарусского большака. Немцы перехватили одну из групп отступавших в пяти-семи километрах от города. Так старший лейтенант Берестов попал в плен. В плену выжил. Домой, в Калугу, вернулся уже после войны. И разыскал того политрука, чтобы посмотреть ему в лицо… Бывший политрук к тому времени стал большим человеком в местной партийной номенклатуре.
В своем дневнике командующий группой армий «Центр» фельдмаршал фон Бок 12 октября 1941 года сделал следующую запись: «Правое крыло наступающей в восточном направлении 4-й армии заняло Калугу». И тут же набросал скупой рисунок событий на левом фланге группы армий, где вскоре развернутся основные события московской драмы: «Корпус, находящийся в крайней оконечности северного крыла 9-й армии, достиг позиций противника на западе и на севере от Ржева и прорвал их силами своего правого крыла».
Итак, на первый взгляд немецкие войска, завершив окружение армий четырех советских фронтов (Юго-Западного, Западного, Резервного и Брянского) под Киевом, Вязьмой и Брянском, триумфальным маршем двигались на восток. Впереди была Москва. Потери Красной армии в Киевском котле, по различным источникам, составили 665 тысяч человек убитыми и пленными. Вязьма и Брянск только пленными вырвали из рядов Красной армии 67 398 человек. Фон Бок широко развел клещи своих ударных корпусов и приступил в охвату русской столицы. С юга и с юго-запада на Тулу наступала 2-я танковая группа, усиленная пехотными частями, в том числе полком «Великая Германия». А на волоколамском направлении на узком участке фронта, который прикрывала 16-я армия генерала К. К. Рокоссовского, брешь пытались пробить 3-я танковая группа и пехотные дивизии 9-й полевой армии. Немцы продолжали упорно следовать первоначальному плану. Тем более что первые дни и недели боев подтверждали: план идеален, «Тайфун» неостановим.
Но произошло то, о чем вот уже несколько десятков лет спорят не только историки, но и публицисты, политики и политологи. Русские встали на новых рубежах и стояли как вкопанные. Во всяком случае, на серпуховском направлении (центр) было именно так. (Правда, некоторая часть политологов и политиков первенство в этой драме под Москвой отдают не генералам Жукову, Захаркину, Ермакову и Болдину (50-я армия), не их бойцам, а «генералу морозу». Нелепости политики. В 41-м октябрь был теплым, а морозы начались только в ноябре.