Серые камни. Часть 1
Шрифт:
Следующим огорчением стало осознание, что любовник начал пользоваться выгодами своего положения. Ненавязчивое восхищение новым жеребцом в конюшнях Перворожденной, и конь сменил хозяина. Восторг при виде богато отделанного меча, и вот он уже в руках наложника госпожи. Рассказ с удрученными вздохами о тяжелом положении родственника или знакомца риора, и те получают более доходные места. В какой-то момент Альвия осознала происходящее и отправилась спросить ответа с любовника. И успела вовремя.
– Когда лиори объявит меня своим мужем, я подарю тебе ожерелье, какого нет даже у Альвии, – вещал риор, лежа в постели с одной из придворных лейр.
– Ты слишком торопишься, – возразила дама.
– Она ест с моих рук, я делаю с ней, что хочу.
– Вот как, – холодно произнесла Альвия, останавливаясь на пороге опочивальни. – Риор Дин-Тьер, я освобождаю вас от обязанности кормить вашу госпожу с рук. Она в этой услуге больше не нуждается. – И ушла, не слушая отчаянных возгласов в спину.
Он умер. Слетел с лестницы со свернутой шеей, а уж когда повредилась шея высокородного глупца: до падения или после – никто этим вопросом не озадачился. Приближенные вздохнули с облегчением – их госпожа не утратила ни разума, ни стержня, легко покарав мерзавца. Всё, что было получено риором от Перворожденной, отправилось по приютам и в хранилища Борга. Люди, занявшие доходные места через его протекцию, были лишены должностей и попали под следствие. А любовница покойного подверглась порке прилюдно и была выдана обманутому супругу, дальше участь прелюбодейки решал ее муж. Альвия исправила свои ошибки, запомнила и больше их не повторяла. Она уже не спешила приближать к себе кого-то, и о чувствах позволила себе думать лишь как о помехе ее власти.
Тиен Дин-Таль стал вторым и пока единственным мужчиной лиори Эли-Борг, задержавшись в ее жизни на целых четыре года. Впрочем, всё это никак не касалось Райверна Дин-Одела, и посвящать его в свою жизнь Альвия не собиралась.
Тряхнув головой, лиори избавилась и от этих воспоминаний. Она ощутила, что гнев пошел на убыль, и голова начала прояснять. Перворожденная вернулась в ту часть покоев, где был накрыт стол, но там уже царил порядок. Прислужницы знали свою работу, и как только лиори исчезла за внутренними дверями, они успели всё убрать, не привлекая внимания госпожи.
– Спать, – велела себе Альвия.
Она направилась в опочивальню, но, уже стоя на пороге, замерла, глядя на пустую кровать. Осознание того, что эту постель больше некому согревать, вызвало неприятный озноб. Лиори поежилась, обняла себя за плечи, откинула голову назад и прикрыла глаза.
– Я всё сделала правильно, – прошептала она. – Мои решения верны и неоспоримы.
Покой не вернулся. Перворожденная снова посмотрела на кровать, прикусила нижнюю губу и решительно шагнула вперед. Она заставила себя думать о завтрашнем Совете, о докладе шпионов Дин-Вара, о чем угодно, только не об отвергнутом ею мужчине…
– Да за каким Архоном?! – вдруг воскликнула Альвия, взмахнув рукой.
Она стремительно развернулась и направилась прочь из покоев. Ей нужно было просто переговорить со своим адером и советником, ничего больше! Всего лишь выплеснуть напряжение в короткой беседе, потом можно вернуться в свои покои и спокойно заснуть. Уже дойдя до лестницы, Альвия вдруг остановилась. Зачем? Что изменит ночной разговор? Только породит ненужный соблазн и сожаления. Нет, надо вернуться и прекратить думать о том, о чем уже стоит забыть. Сомнения – слабость.
Лиори обернулась, литы застыли за ее спиной, ожидая окончательного решения госпожи: идти, куда она вознамерилась, или вернуться в покои. Альвия поджала губы и… продолжила путь, возвращаться в пустую опочивальню она не спешила. Уже не уговаривая себя, что всего лишь хочет поговорить с верным ей риором, Перворожденная уверенно шла к его покоям.
– Это всего лишь привычка, – шепнула лиори, найдя взглядом нужные двери. А привычки имеют свойство забываться… со временем. Забудется и эта.
Альвия не стала посылать вперед лита с предупреждением, она сразу вошла в покои Дин-Таля и увидела его. Тиен сидел в кресле перед затухающим камином. Он широко расставил ноги, уместил на разведенных коленях локти, но руки, как и голова риора, безвольно свисали вниз. Тяжесть его раздумий и уныние ощущалась и в позе высокородного, и в самом воздухе. Лиори облизала вдруг пересохшие губы и сделала еще один шаг. Дин-Таль вскинул голову и обернулся. Брови его удивленно поползли вверх, и уже через мгновение адер стоял на ногах.
– Моя госпожа, – он склонил голову, однако тут же вскинул ее, и в глазах риора отразилась тревога: – Что-то случилось?
Лиори пожала плечами. Она прошла до камина и поворошила угли кочергой, после подкинула полено и обернулась к Дин-Талю, он продолжал ждать ответа.
– Я встречалась с Оделом, – заговорила Альвия. – Опоила его снадобьем нашего чародея, но так ничего и не узнала. Он нес только чушь.
– Какую чушь? – глухо спросил риор, не сводя взгляда с Перворожденной.
– Чушь, – отмахнулась лиори, не желая говорить о том, что произошло в ее покоях. – Одна надежда на Ферима. Вряд ли шпионы сумеют узнать что-то полезное.
– Что говорит Ирэйн?
– Кажется, не против предложения Тайрада. Я дала ей время подумать…
Лиори резко оборвала себя. Альвия вдруг почувствовала себя неуютно и глупо. Зачем она всё это говорит сейчас? Впрочем, если не говорить хоть о чем-то, тогда как объяснить самой себе этот поздний визит? Перворожденная отвернулась от риора, ее взор устремился к разгорающемуся огню. Небольшое пламя уже лизало новую пищу, которую ей подбросили, и еще не остывшие угли вокруг подмигивали лиори красными всполохами. Женщина прикрыла глаза и вздрогнула, когда за ее спиной послышались стремительные шаги. Широкие мужские ладони накрыли плечи и рывком развернули ее к Тиену Дин-Талю. Альвия откинула голову назад, не спеша открыть глаз. И ее губы обожгло жадным поцелуем.