Серые пустоши жизни. Оригинальная БДСМ-версия.
Шрифт:
Хранитель направил лошадь к нему и спросил:
– Что с вами, капитан? Почему вы такой мрачный?
Тот невидяще скользнул по нему взглядом и невпопад ответил:
– Это моя страна, господин Йаарх. Хоть мне и тяжело, я выполню свой долг.
Землянин уставился на него и одурело помотал головой. К чему это он?
– Да что же случилось? Я заметил, что утром, в трактире, вы с кем-то переговорили и с тех пор на вас страшно смотреть.
Свирольт довольно долго ехал, не подымая головы, но потом все же ответил:
– Еще рано утром я думал, что у меня по приезду будет свадьба, что меня ждет дома красавица-невеста… А чуть попозже узнал, что ничего этого у меня больше нет и не будет.
– Она ушла к другому? – спросил Хранитель, чуть улыбаясь.
– Если бы… – глаза капитана стали похожи на открытые раны. – Пусть бы была счастлива… А главное, жива…
– Она умерла?! – ужаснулся Йаарх.
Свирольт закрыл лицо руками. И глухо, запинаясь, ответил:
– Сейчас умирает… Страшно… И умирать моей бедной девочке еще много, много часов…
Несмотря на всю жуть этих слов, голос его был замогильно спокойным. Хранитель не мог понять, что же он говорит, и переспросил:
– Как это?
Капитан засмеялся каким-то странным, захлебывающимся смехом.
– Ее, со смехом бегущую по городу, увидели жрецы Серого Убийцы и решили, что она достаточно хороша для жертвы их повелителю… А их желание – закон в городе. Они могут забрать даже дочь короля…
– Кто забрал ее?! – голос Йаарха напоминал шипение змеи.
«Успокойся, парень!», – всполошился Меч, почувствовав взрывающийся пузырь гнева, вздымающегося в душе Хранителя.
«Заткнись, железяка ржавая! Заткнись, не то…»
«Хорошо, хорошо…», – и Меч замолчал, весьма довольный гневом Хранителя – он уж и не знал, как вывести землянина из состояния благодушия, а тут такой случай.
А капитан уже отвечал все тем же мертвым голосом:
– Жрецы Серого Убийцы, Серого Мага Предела. Этот орден приобрел у нас огромную власть, у них сотни тысяч последователей, ведь они устраивают такие мистерии и зрелища для простонародья, что те попросту сходят с ума.
– И как же они приносят свои жертвы? – спросил Йаарх, скрежеща зубами от гнева, его хорошее настроение улетучилось неизвестно куда.
Капитан с мукой во взгляде посмотрел на него.
– Прошу Вас, не заставляйте меня вспоминать это, господин мой. Слишком страшно…
Хранитель опустил глаза и твердо, хоть и сквозь зубы, сказал:
– Мне очень нужно это знать, капитан…
Тот опустил голову и мертвенным голосом ответил:
– Хорошо… Я расскажу вам… – его передернуло, но офицер смог взять себя в руки. – Рано утром они выводят несчастную невинную девушку на помост, стоящий на площади перед их главным храмом. А на самой площади уже стоит и ожидает зрелища огромная толпа. Девушку раздевают, затем лишают невинности с помощью специального огромного храмового кинжала, его лезвие все в зазубринах и проделывает вышеописанное так, чтобы разорвать бедняжке все внутри. Потом этим же ножом отрезают ей груди, медленно, неспешно, чтобы она прочувствовала все (а отбирают они для своих жертв только полногрудых). И даже сознания ей потерять не дает стоящий рядом маг. После этой процедуры прижигают раны, чтобы кровью раньше времени не истекла и выдирают клещами язык, чтобы несчастная своими криками не портила «святость» жертвоприношения… И отдают ее для осквернения всем желающим из толпы. И будьте уверены, что девочке до самого вечера не дадут ни секунды покоя… Несчастную закрепляют в специальном станке так, чтобы ее могли использовать одновременно сразу двое. А на помост, к тому же, постоянно взбегают истерично воющие от этого зрелища бабы и, раздирая ей губы крючьями, заставляют открывать рот…
– Зачем? – только и смог выдавить из себя потрясенный этим рассказам Йаарх, не будучи в силах поверить в услышанное. – Чтобы помочиться туда, – жестко ответил капитан, его лицо дергалось. – Считается, что унижая жертву таким образом, они получают свою дозу отобранных у нее жизни и счастья. А затем, вечером, жрецы включают свою жуткую машину, которая целые сутки после этого, ни на секунду не останавливаясь, насилует девушку двумя чрезвычайно толстыми, усеянными зубцами и крючьями, стержнями. А проклятый маг не дает бедняжке не то что умереть, но опять таки, даже потерять сознание! Ибо они, твари, считают, что жертва должна чувствовать эту, как они ее называют, «божественную любовь». И только через сутки останавливают машину и сажают окровавленный, но все еще живой кусок мяса, столь недавно бывший прелестной девушкой, на кол. И только тогда позволяют ей умереть…
Рассказывая эти запредельно жуткие, непереносимые для сознания вещи, капитан сам походил на труп. Закончив, он покачнулся, вцепился в гриву лошади и неумело, в голос, заплакал.
– Будь проклят ты, Серый Убийца, – прошептал он сквозь слезы.
– Я здесь совершенно ни причем! – голос Хранителя хрипел и клокотал от гнева. – Эти ублюдки осмелились пользоваться моим именем для совершения подобного?! Они поплатятся!!!
– Вашего имени?! – капитан поднял голову и сквозь слезы увидел то, от чего его волосы начали постепенно вставать дыбом. Светловолосая голова Йаарха наклонилась вперед, глаза пылали нечеловеческим, мертвенным, серебристо-серым огнем, а прямо из загривка медленно выдвигалась рукоять меча, ощерившаяся драконьей мордой. Только тут до стражника начало доходить, кого же он вез к королю… «Владыка Предела вернулся…», – понял он, тяжело дыша, собственное горе смешалось с ужасом за всю страну. Но что же он мог поделать с самим Серым Убийцей? На память пришли древние легенды и его передернуло: неужели же их несчастный мир опять будет ввергнут в подобные кошмары, как будто мало им уже имеющихся… Свирольт зарычал и прямо с лошади кинулся на Йаарха, вытаскивая из ножен меч. И не успев понять как, оказался земле с заломленной за спину рукой, меч его отлетел в сторону.
– Успокойтесь, капитан, – услыхал он хрипящий от гнева голос. – Я ненавижу тех, кто может сотворить с невинными подобное. А они еще и воспользовались моим именем… Они заплатят!
Поняв, что ничего не может поделать, стражник перестал вырываться и почувствовал, что его тут же отпустили. Он оглянулся на спешившегося Серого Мага – глаза того пылали серебром, он источал ужас. Но, несмотря на этот ужас, капитан все же видел, что Владыка разъярен и возмущен действиями жрецов, что отнюдь не одобряет их, что они ему явно не по вкусу. Может быть, легенды все-таки в чем-то и ошибались? Он ухватился за эту мысль, как за путеводную ниточку, не дающую сойти с ума. И Свирольт теперь был абсолютно уверен, что король прекрасно знал, кого же они ищут. Он молча поднялся на ноги, подобрал меч и сел на коня, краем глаза уловив, что Владыка сделал то же самое.
Сам Йаарх тем временем постепенно приходил в себя от приступа гнева, нападение капитана даже помогло ему слегка опомниться, ведь такого гнева он не испытывал никогда в жизни и даже не представлял, что способен на подобный взрыв. Но гнев никуда не ушел! Он просто стал холодным и расчетливым.
«Что же вы натворили с этим миром, Меч?!», – вырвался у него внутренний стон.
«Да разве этого мы хотели?! – в голосе того звучала неподдельная боль, он даже перестал насмехаться. – Да мы с ним и представить себе не могли, что люди могут приносить нам в жертву девушек, да еще таким жутким способом. Богами мы тоже себя никогда не объявляли… Один лишь раз он наказал подобным способом тварь женского пола, по вине которой погибли десятки тысяч людей. Но…»
«И это запомнили, – возразил ему Йаарх. – И теперь применяют к невинным. Но я это прекращу!»
«Эх, благие намерения… – только вздохнул Меч. – Ты знаешь, куда ими устлана дорога?»
«Увы мне, знаю! Но и так оставлять просто нельзя!»
«И здесь ты прав, – опять вздохнул внутренний собеседник. – Нужно что-то делать. Вот только что?..»
«Не знаю! – ответил ему Хранитель со злобой. – Но что-нибудь сделаю!»
«Ладно, – голос Меча стал раздраженным, – успокой беднягу капитана, его же сейчас удар хватит от известия о том, кто ты такой…»