Серый туман

Лотош Евгений

Еще через две минуты - генерал в такие моменты держал в руке секундомер, который незаметно от допрашиваемого прятал в стол - он не выдержал и развернулся к столу. Если бы он уже не сидел в мягком удобном кресле, то, наверное, сел бы от удивления на первое, что подвернулось бы под… ну, предположим, руку. Подследственный, которому полагалось стоять под неусыпным наблюдением охраны около самой двери, сидел, развалившись и далеко вытянув скрещенные ноги, в кресле для гостей, стоящем сбоку от генеральского стола. Охрана же, самолично им, генералом, вымуштрованная и выученная, жалась где-то в дальнем углу кабинета. Подследственный, сложив на животе руки, из-под полуприкрытых век насмешливо наблюдал за генералом.

– Это что еще такое?
– прошипел генерал, багровея от злости и в то же время чувствуя себя экспериментатором, неожиданно поменявшемся местами с лягушкой. Он с размаху ударил ладонью по столу.
– Встать!

От пушечного удара и вопля "орангутанги" вздрогнули и попытались еще глубже забиться в угол, но даже не попытались помочь арестанту исполнить приказ начальства.

– Встать немедленно, я сказал! Эй, вы, в углу! Вы что, оглохли? Ну-ка, помогите ему!

Старший из угловых приматов сделал неуверенное движение в сторону стола. Подследственный медленно повернул голову в его сторону.

– Не советую, Фриц. Ох, не советую, - он широко улыбнулся зазывной волчьей улыбкой. Примат отпрянул обратно, а генералу вдруг показалось, что рот парня полон очень острыми зубами. Как у вампира или оборотня. По его спине пробежали мелкие мурашки. Гость же - Аверенко даже не удивился тому, что тот как-то внезапно перешел из категории арестантов в категорию гостей - так же медленно повернулся к столу и в упор посмотрел на хозяина.

– Не кричи, генерал, - процедил он сквозь зубы.
– Глотку застудишь, сипеть начнешь. Нехорошо получится, верно?
– Он неуловимым движением поднялся из кресла и наклонился над столом.
– Где твой хозяин?

Против своей воли генерал метнул быстрый взгляд на стену кабинета, где в массивной раме висело тусклое зеркало. Спохватившись, он было попытался взять себя в руки, но как-то сразу размяк под пронизывающим взглядом пришельца. Он открыл рот, но Хранитель опередил его.

– Можешь помалкивать, и так все ясно. Хозяин сидит в ложе и наблюдает спектакль, - Хранитель оттолкнулся от стола и не спеша переместился по комнате к стене.
– Ох, и надоело же мне иметь дело с шестерками, - вздохнул он в зеркало.

Как бы в ответ то рассыпалось мелкими брызгами, почти пылью. В соседнюю комнату хлынул прозрачно-искрящийся поток, радужно подсвеченный полуденным солнцем. Шварцман, сидящий в кресле за бывшим окном наблюдения, молча пялился на Хранителя, стоящего с засунутыми в карманы руками на фоне ярко освещенного проема, как памятник самому себе. Охрана начальника канцелярии яростно давила на кнопки мертво бездействующих разрядников.

– Добрый вечер, Павел Семенович, - вежливо поздоровался Хранитель.
– Наконец-то мы с вами встретились. Я полагаю, нам есть о чем поговорить, - он мягко перепрыгнул через пустую раму и приземлился прямо в кучу заскрипевшей под его ногами стеклянной пыли.
– Успокойте свою охрану, я не собираюсь причинять вам вред. Кроме того, все энергетическое оружие в здании нейтрализовано, а пороховым ваша служба уже давно не пользуется. Впрочем, и оно вам не поможет.

Шварцман никогда не стал бы начальником канцелярии Народного Председателя, если бы не умел железно владеть своими нервами. Он обернулся и махнул рукой телохранителям, мысленно похвалив себя за то, что старался подбирать в личную охрану более-менее сообразительных, насколько это вообще возможно в СОД, людей. Ему совсем не хотелось раздражать человека, который одним плевком - или чем он там?
– разбил вдребезги пуленепробиваемое стекло.

– Добрый вечер, - непринужденно произнес он, поднимаясь с кресла и прокашливаясь, - очень рад встретиться. Я надеюсь, вы извините нас за несколько напряженный прием… - Он протянул Хранителю руку.
– Извините, не знаю вашего имени-отчества…

– Вы прекрасно его знаете, - оборвал его Хранитель, демонстративно игнорируя жест Шварцмана, - поскольку, как вы, наверно, заметили, я не сам пришел сюда. Впрочем, поскольку я сейчас как бы на службе, то вы можете пользоваться моим официальным наименованием. Я Хранитель Скайтер, - он приложил правую руку к левому плечу, и над ним засветилось объемное вращающееся изображение темно-синего шара с золотыми прожилками.
– Вот доказательство моего статуса… - он сделал многозначительную паузу.
– На тот случай, если вы все еще не убеждены. Впрочем, официально, если можно так выразиться, - он тонко улыбнулся, - я представляю здесь всю нашу организацию, так что зовите меня просто Хранителем.

– Хорошо… господин Хранитель, - отозвался Шварцман.
– Я вполне верю, что вы тот, за кого себя выдаете, - он выразительно посмотрел на груду искрящейся пыли под ногами.
– Доказательства вполне очевидны.

Начальник канцелярии весело рассмеялся.

– Ну и задали же вы жару моим ребятам!
– он широким жестом обвел комнату за пустой рамой. Аверенко, ни жив ни мертв, так и продолжал сидеть в кресле, не будучи уверенным, что он должен предпринимать в данной ситуации и должен ли предпринимать вообще. Орангутанги, на которых никто не обращал внимания, тихо ретировались вдоль стены к выходу из генеральского кабинета.
– Да, вам палец…

– …в рот не клади, - закончил за него Хранитель, и тоже рассмеялся, как бы давая понять, что чего только не случается со своими людьми.
– Это вы правильно заметили, Павел Семенович. Впрочем, - добавил он, снова посерьезнев, - мы потеряли много времени. Как я уже заметил, у меня остались дела, с которыми я хотел бы разобраться сегодня. Вот, кстати, одно из них, - он кивнул в угол уже полутемной наблюдательной комнаты, и там засветилась голограмма девушки. Секунду она смотрела куда-то в сторону, затем ее взгляд сфокусировался на Хранителе.

– Привет!
– воскликнула она.
– Как ты там? Я уже беспокоиться начала.

– Нормально, Стелла, - улыбнувшись, ответил Хранитель.
– Все по плану. Но ты лучше расскажи, как у тебя дела. Тебя брали?

– А как же!
– звонко расхохоталась девушка.
– У них все, как заведено. Взяли тебя для душевной беседы, а заодно и меня прихватили - для пущей твоей сговорчивости. А привезли меня в женскую тюрьму, в Переветовку. Общий план дать?

– Сделай милость, - согласился Хранитель. Камера, снимающая девушку, отъехала в сторону, и на полу показались два связанных ремнями по рукам и ногам тела неопределенного пола. Одно из них что-то яростно мычало сквозь перетягивающую рот тряпку.
– Да, впечатляет. Ты уж поаккуратней там с ними, они все-таки люди казенные, приказ выполняли. Ладно, если нет проблем, то отбой.